– О принципе работы ГПУ… – Гергелевич потер сухие ладони, будто озяб. – И скажу тебе: это такая идея… Такая идея! Ее, даже подготовленному человеку понять и принять трудно… Почти не возможно!
Ефим пальцем нарисовал на скатерти то ли вложенные один в другой концентрические круги, то ли мишень, и тихо произнес:
– И что, этот ГПУ очень опасен?
– Опасен? – переспросил Гарри Григорьевич, бросил взгляд в летнее окно и ответил: – Так опасен, что опаснее и не бывает…
Он оборвал себя на восходящей интонации, будто кто-то под столом наступил ему на ногу или даже незаметно сунул кулак под ребра.
В наполненной светом столовой будто бы повисло напряженное, полное скрытой опасной энергией, электрическое поле.
Генерал пожевал губами и, вскинув глаза на Мимикьянова, сказал:
– Ефим Алексеевич, говори прямо: ты хочешь узнать, не собрал ли я ГПУ на своей кухне?
– Хочу, – неожиданно для себя брякнул Ефим.
Гарри Григорьевич потер большой подбородок и ответил:
– Нет, я его не собирал.
В комнату ворвался перестук вагонных колес. Это по железнодорожному пути, проходящему рядом с поселком, бежал поезд.
Так-это-так-это-так-это… – выговаривали его вагоны на рельсовых стыках.
На стене перед глазами Ефима висели две фотографии.
На одной из них было снято через телескоп полное солнечное затмение. Пылающий круг звезды был закрыт черным диском луны. И вокруг этого диска сияла солнечная корона – потоки лучей, испускаемые поверхностью звезды в холодный Космос. На соседней фотографии была степь. Над ней плыли по летнему ярко-синему небу белые, полные влаги облака.
Мимикьяновская Интуиция вела себя так тихо, словно она покинула родной дом и уехала в отпуск.
Раздался уверенный стук женских каблуков. В комнату вошла Генриетта Павловна. В руках у нее находился поднос. Она принесла чай.
15. Генерал нарушает табу
Мать Генриетты Павловны Эссель работала экономкой у первого главного конструктора СКБ «Экран» академика Дороша.
Она была коренной сибирской немкой. Ее предки попали в эти края еще в далекие времена Екатерины Великой, переселявшей за Урал безземельных саксонских крестьян.
Говорили, что отцом Генриетты был кто-то из немецких военнопленных, работавших после войны на строительстве здания конструкторского бюро.
В пятьдесят шестом, вскоре после того, как последним пленным солдатам разрешили вернуться на родину, у нее родилась дочь, которую она назвала Генриеттой.
После окончания профессионального училища, готовящего поваров, Генриетта всю жизнь проработала в заводской столовой. Она дважды была замужем, один раз – не удачно, второй раз – напротив, – очень удачно, но любимый муж погиб в автомобильной аварии.
