— Нет, — сказал Главкон, — и на это ответить теперь не могу. Я и об этом еще не подумал.
— И об этом не подумал еще, — повторил Сократ. — Ну, что ж, еще успеешь. Ты, верно, все думал о том, чем бы тебе обогатить народ? Что же ты об этом думал? Чем, ты думаешь, можно обогатить народ?
— Обогатить народ, — сказал Главкон, — я думаю, лучше всего войной. Завоевать другие народы и забрать у них все богатство и поделить.
— Это верно, — сказал Сократ, — так короче всего обогатить народ, да только бывает и то, что не завоюешь чужие народы, а только потратишься напрасно на войну народом и деньгами, тогда ведь народ не разбогатеет, а обеднеет.
— Это так, — сказал Главкон, — но войну надо начинать только тогда, когда верно знаешь, что ты победишь, а не тебя победят.
— Значит, чтобы начинать войну, надо верно знать силу своего народа и силу неприятеля? — сказал Сократ.
— Разумеется, надо знать, — сказал Главкон.
— Так скажи мне, Главкон, какие у нас военные силы готовы для воины и какие силы у того неприятеля, с которым ты хочешь воевать?
— Верно не могу сказать этого, — Главкон, — наизусть и не запомнить.
— Так у тебя, верно, есть записи, принеси их, пожалуйста, мы их прочтем, посчитаем, — сказал Сократ.
— Нет, записок у меня нет, — сказал Главкон, — да и неприятеля войска нельзя сосчитать.
— Это жалко, — сказал Сократ, — потому что если нельзя сосчитать неприятеля, да нельзя никак вперед узнать, мы ли завоюем или нас завоюют, так выходит, что твое средство обогатить народ не очень–то и надежно. Обогатишь ли, нет ли — неизвестно; погубишь народа, наверное, много, да вместо богатства обеднеешь. Так это мы оставим, а скажи нам еще об одном, сказал тогда Сократ. — Скажи нам, Главкон, сколько нужно хлеба на прокормление всего народа? Каков был у нас урожай в этом году, и станет ли у всех хлеба до новины? Ты верно, обдумал это?
— Нет, я об этом еще не справлялся. — отвечал Главкон. Замолчал Главкон, и все замолчали.
Тогда Главкон сказал:
— Ты до всего так допытываешься Сократ, что если все так обдумывать и считать, как ты спрашиваешь, то управлять народом будет слишком трудно.
— А ты думал — легко? — сказал Сократ. — Спрошу тебя последнее: я слышал, ты начал помогать дяде в хозяйстве, а потом бросил. Отчего это случилось?
— Трудно было мне, — отвечал Главкон, — и хозяйство большое, и дядя меня не слушал.
— Вот видишь, ты с одним домом не управился, а целым народом берешься управлять. Браться–то можно за всякое дело, да удается оно только тому, кто его понимает. Смотри, чтобы вместо славы и почестей не нажить себе беды. Поди узнай прежде хорошенько все, о чем я тебя спрашивал, и тогда уже думай об управлении.
