Несколько минут молчали. Он все кряхтел, будто у него першило в горле, а я грызла ногти.
– Ты когда-нибудь был с девчонкой? – спросила я, устав слушать его покашливания.
– Конечно, – оживленно ответил Петя, криво усмехнувшись. – Три раза. А ты?
– С девчонкой ни разу, – попробовала я пошутить, чтобы разрядить напряженную обстановку.
Петя не понял юмора. Он посмотрел на меня очень серьезно и спросил низким голосом:
– А с парнями?
– Нет, я в первый раз.
«Так, шутки не канают», – подумала я. Ноги мои начали дрожать в предвкушении пока мною неизведанных ощущений. Хотелось, чтобы все уже свершилось и Петя испарился из моей жизни. «Кто придумал эту проклятую девственность?» – спрашивала я мысленно кого-то. Мне хотелось избежать унизительного первого раза. Я даже сходила к гинекологу и попросила разрезать мне чертову плеву скальпелем, придумав историю про то, как мы с парнем уже месяц не можем провести обряд обращения в женщину в связи с болевыми ощущениями. Врачиха посмотрела на меня усталым взглядом и посоветовала выпить вина перед процессом, а потом немного потерпеть. Я ушла ни с чем.
Пауза затянулась. Мой первый мужчина развалился на диване и смотрел по сторонам, будто на земле находился впервые. Меня раздражала его пассивность.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – непринужденно предложила я.
– Да. Виски, – ответил с игривым прищуром безусый мачо – Петр и добавил подмигнув: – Принеси виски, детка!
– Виски нет, – растерялась я. – Есть минералка, чай и кефир.
– Жаль. Я обычно перед этим делом виски пью. Ну, давай чай.
– Могу бутерброд с колбасой сделать, если хочешь.
– Давай.
Я поспешно удалилась на кухню. Немного подышала глубоко, ведь до важного момента моей жизни осталось несколько минут. Руки не слушались, и я, мастеря бутерброды, порезала палец.
«Ты чего так долго?» – услышала я из комнаты голос моего без пяти минут первого мужчины.
– Делаю бутеры. Тебе сколько? – крикнула я Пете.
– Давай пару-тройку, – ответил он.
Я почти пришла в себя. Палец был заклеен лейкопластырем. На блестящей тарелке красовались три бутерброда с колбасой. Я налила чай в большую папину кружку и поставила все на поднос.
Петя сидел в той же нелепой позе, с пошлой ухмылкой. Наверное, репетировал перед зеркалом, – пронеслось в моей голове. Я тоже решила примерить образ: двигаясь, как развратная женщина, раскачивая бедрами, я медленно подошла к нему. Петя на меня не смотрел, он уставился голодным взглядом на поднос с едой. Мне даже стало немного обидно.
