.
* * *
Тьма…
Максим открыл глаза, с трудом пошевелился, затем, неловко повернувшись, упал с койки на бетонный пол.
Он затих, по привычке сканируя окружающее пространство.
Это же наше убежище!
Мгновенно нахлынули воспоминания. Некоторое время он лежал, не шевелясь, затем с трудом привстал, ухватился за край стола, с трудом поднялся на ноги.
Лицо горело. Первая мысль, конечно, была о скоргах. Откуда это жжение?
Он пошарил по столу, нашел осколок зеркала, вспомнил, где обычно лежал фонарь, слепо нашарил его, включил, со страхом взглянув на свое отражение.
Обмороженные участки кожи почернели и отмерли. Максим с ужасом и отвращением смотрел на себя, затем коснулся лица дрожащими пальцами, и темная корка вдруг начала отшелушиваться, обнажая свежие рубцы шрамов.
Сколько же прошло времени?
Неделя? Две? Месяц?
Бесполезно гадать. Он совершенно не помнил, как вернулся сюда.
Действительно ли его спас необычный сталтех или все произошедшее было лишь игрой воображения, сном разума, породившего чудовище?
Максим опустил руку, осмотрел подвал. На протяжении полугода он служил трем сталкерам надежным пристанищем, а теперь взору Максима предстало захламленное, исковерканное и опасное пространство. После удара той чудовищной пульсации перекрытие заметно просело, в одной из стен появился широкий пролом, снаружи виднелось несколько внушительных воронок. Как минимум десятка два диких колоний скоргов таились во тьме…
Моя экипировка? Где она?
Оказалось, что рядом. Элементы бронированной защиты были свалены подле кровати.
Так… Он сел, тяжело дыша. Сначала – успокоиться. Затем – проверить экипировку. Все остальное подождет.
Занявшись делом, Максим действительно понемногу пришел в себя.
Экипировка, подаренная Антрацитом, в который уже раз доказала свою надежность. Подпалины и выщербины не в счет, главное – герметичность нигде не нарушена, и подсистемы работают как надо, по крайней мере, на тест реагируют адекватно…
Проверив снаряжение, он начал облачаться в боевую броню.
Импланты воспринимали близкое соседство диких колоний скоргов, и от этого становилось не по себе. Неужели я провалялся тут, пока заживали раны и обморожения?
Земля внезапно содрогнулась от далекого, глухого разрыва.
Вернувшаяся острота ощущений вновь пробудила частицу воспоминаний.
Он замер. Проклятье… Неужели это не было бредом?!
Ему опять вспомнился сталтех. Низкорослое исчадие техноса с двухсутавчатыми конечностями и длинным, вытянутым к затылку металлизированным черепом… Он был здесь… Следил за мной… Что-то делал подле жесткой койки… Минуты просветления рассудка всплывали в памяти жуткими фрагментами.
