Лицо Пингвина стало серым.
– Макс, ты рехнулся! – Он все же нашел в себе силы защищаться, хотя бы угрозами и увещеваниями. – Ты хоть понимаешь, против кого пошел?
– Ты мне сейчас о Ковчеге рассказывать станешь? О Хистере, который разрешает существовать лагерю? Лучше заткнись. Для каждого из вас найдется пуля. Грех еще легко отделался! – Глаза Максима покраснели от ярости. Все-таки вмиг из шкуры раба не выскочишь. Где-то в подсознании все еще силен был страх и перед этим помещением, и перед проклятым креслом с распластавшимся в нем полузадушенным мнемотехником.
– Макс, разойдемся по-хорошему!
– Откупишься? Чем?
– Я тебе импланты дам. Самые лучшие! Самовживляемые! Это последние разработки!
– Ковчеговские?
– Да! Да!
– Ну, показывай. – Максим убрал ствол от дрожащего подбородка мнемотехника.
Пингвин, видимо, не веря, что еще жив, кое-как выбрался из кресла, потянулся к своему столу.
– Если там у тебя оружие, пристрелю!
Нет, негодяй не решился схватить импульсный «Страйк», который на всякий случай держал в ящике. Пингвин хорошо знал, что такое неконтролируемая злоба. С этим придурком сейчас нужно вести себя, как с душевнобольным… Он, кряхтя, достал из потайного отделения плоский футляр, обернулся, раскрыл его, демонстрируя содержимое.
Пять овальных, отблескивающих ртутью пластин покоились в мягких гнездах из пористого пластика.
– Здесь полный набор. Два метаболических импланта, расширитель сознания, чип мью-фона и стандартный боевой. Колонии скоргов стабилизированы от размножения и запрограммированы. Даже плющить после вживления не будет. Просто прижмешь к коже, они сами прилипнут… – торопливо и сбивчиво объяснял он. – Тут вот и инструкция есть, как, что делать. Не пожалеешь! Знаешь, сколько такой набор на сталкерских рынках стоит? За год не заработать!
– На стол положи. Футляр закрой.
Максима трясло. Он не смог. Не смог убить. Элементарно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы хрустнул кадык этой твари!..
Пингвин положил футляр с имплантами на стол и вдруг кинулся к Максиму, протягивая руки.
Вот тут рассудок Максима помутился окончательно. Неизвестно, что именно пытался сделать мнемотехник – напасть или просто молить о пощаде. Максиму уже стало все равно, сначала он инстинктивно подался назад, а затем, отпустив автомат, что есть силы ударил Пингвина по рукам.
В аффекте он позабыл, что на нем теперь надета оснащенная сервомускулами броня и каждое движение, особенно резкое, автоматически усиливается в десятки раз.
