— Спасибо вам, ребята — сказал сидевший за колонной милиционер — Пособили. А то и носа показать нельзя было…
«Раненый! Раненый!», — раздалось с противоположной стороны платформы и поблагодаривший нас представитель Новокузнецкой власти, как и многие его сослуживцы, побежал к тоннелю. На платформе показался ротвеллер.
— Да у них здесь и собака есть — подумал я — Настоящая собака …
— Волькин! Бандит, ты, проклятый! — ругались на раненого столпившиеся над ним вояки — Всё не успокоишься никак?! Думаешь, оружие украл, теперь людей валить можно?!
— За что Хромина убил? — причитали женщины — На одной же станции жили? Дружили…
Раненый только корчился и просил о немедленной медицинской помощи. Пуля Тевтона ужалила его в левое бедро. Идти он не мог, поэтому на платформу его доставили несколько человек. Ещё двое — затащили труп другого нападающего…
— Ладно, Миша, иди — сказал Тевтон, обращаясь к волонтёру Гераськина — Теперь здесь, вроде, спокойно…А мы пойдём.
На Павелецкую наша группа вернулась несколько позже запланированного. Около часа ночи. Фролов спал, но караульные нас узнали и разрешили поспать на укрытой брезентом койке.
Утром, поделив между собой и часовыми содержимое двух продовольственных пайков, выданных старшиной, мы позавтракали. Поблагодарили служивых за ночлег, собрали пожитки и, проследовав мимо платформы, растворились во мраке тоннеля ведущего к Добрынинской…
Прошагав около часа, мы увидели платформу. До неё было метров сто, как вдруг с перрона по нам открыли огонь. Вовка упал на пути первым. Следом повалился я, а Лёша вжался в тюбинги тоннеля, слева от нас.
— Живой? — спросил Тевтон.
Я кивнул головой.
— Вова! — крикнул Лёша.
Тимохин продолжал неподвижно лежать.
— Вова! Ты живой?!
Тимохин молчал.
— Отступаем — сказал Тевтон и сполз ко мне на пути.
Ухватив Вовку за руки, мы направились прочь от платформы. Тимохин дышал. Это радовало, но уходить нужно было как можно скорее. Ползти оказалось крайне неудобно. Рельсы мешали развернуться в полную силу, Лёшины локти впивались в бока, а Вовкин вес, казалось, обрёл неподъёмность. Можно было, конечно, встать на ноги и бежать. Однако, поступи мы так, любая пуля с лёгкостью окончила бы затеянный нами марафон. Поэтому мы ползли. Ползли долго и упорно, пока проклятая Добрынинская не скрылась за поворотом.
— Стой. Кто идёт! — раздалось у Павелецкой.
— Свои — шепнул Лёша и повалил Тимохина на платформу…
По достижении дружественной нам станции капитана Фролова, нас ждал приятный сюрприз. Оказалось, что Вова вовсе не ранен, как мы подумали в тоннеле. Он просто заснул, как началась стрельба. Очнулся Тимохин уже платформе, когда Тевтон сбегал за врачом и капитаном. Фролов спросил, что случилось. Лёша ему всё рассказал и посоветовался, как быть дальше.
