Это случается с людьми, и не так уж редко. Живут они всю жизнь, ничего не зная. И живут, надо сказать, довольно неплохо, потому что окружающие к ним относятся со снисхождением: ну витает человек… Пусть себе витает! Что ж ему, крылья рубить?
— Дорогие мальчишки и девчонки! Вот и пришел наш веселый праздник!
Эти фразы она услышала когда-то от Чуковского или, может быть, от другого какого-то писателя. И фразы эти очень понравились ей. Но то, что позволено знаменитому Корнею Ивановичу, никак не годится для молоденькой учительницы.
Класс, услышав такое вступление, сразу вспомнил, что Алена — известная витальщица в облаках. И тихо каждый занялся своим делом, то есть разговорами: не видались-то целую пропасть времени, глубиной в девяносто два дня.
Но именно тихо, потому что относились к ней как бы снисходительно и знали ее доброту.
Некто Игорь Тренин, человек в классе не очень уважаемый, повернулся к Сереже, не торопясь осмотрел его соседку. Есть такие люди — они скрывают свою слабость тем, что угнетают других.
— Не теряешься, Корма, — сказал он наконец и хмыкнул. Он не старался к этому разговору привлечь чье-то внимание, да и не привлек. Он лишь хотел напомнить Сереже, кто среди них главный.
И чтоб эта новенькая тоже знала!
К сожалению, Сережа не нашелся сразу, как ему ответить, а потому покраснел и растерялся. Вернее, был готов покраснеть и растеряться. Но его неожиданно выручила Таня, эта девчонка. И опять довольно-таки неожиданным способом. Она спросила:
— Как его зовут, а?
Она спросила совершенно нормальным тоном, но так, словно Тренина здесь вообще не было.
— Его? Тренер…
Сережа вовсе не хотел унизить Тренина прозвищем. Просто вырвалось от неожиданности. Таня посмотрела на Тренина спокойными стальными глазами:
— Хочешь, я тебе, Тренер, фокус покажу?
И вдруг вынула… шарик! Положила на край стола. Затем повернула голову, наставила глаза на Сережу — смотрела требовательно. И Сережа, буквально замерев от ужаса — ведь он, в сущности, захватил свой шарик совершенно случайно, — сунул руку в карман…
У Тренина прямо челюсть отпала. Очень дурацкая получилась физиономия и совершенно беспомощная от полного ничегонепонимания.
— Привет! — Таня показала головой, что теперь он может отвернуться, поскольку больше ей не нужен.
И Тренер отвернулся, абсолютно бессловесно! Уши его от смущения горели, как два заката, и, казалось, немножко подросли.
— Ты драться умеешь? — шепотом спросила Таня.
Сережа сразу понял, что врать бесполезно.
