Это было сказано тоном, не терпящим возражений, как будто причиной нашего опоздания была болтливость Бориса или моя собственная медлительность. Мистик откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и положил руки на колени – ладонями вверх. Что и говорить, именно так и положено сидеть создателю теории об устройстве этого мира. Борис тронулся с места, осторожно выехал из маленького двора, заставленного автомобилями, и влился в поток машин на улице. Он не произнес ни слова и даже не посмотрел на меня, но мне было ясно, что именно в тот момент я приобрела врага.
В полном молчании мы проехали около пятидесяти километров. За окном сначала проплывали городские дома, затем мелькали деревья и проносились деревеньки.
Все это время легкий запах восточных благовоний витал в воздухе, Борис, не отрываясь, смотрел на дорогу, а знаменитый автор кармических теорий не подавал ни малейших признаков жизни. Он ни разу даже не шевельнул пальцем, можете мне поверить – я следила за ним очень внимательно. Мы свернули с шоссе, проехали по узкой улице маленького подмосковного городка и остановились у дверей аккуратного трехэтажного дома, который стоял на отшибе, прямо у реки.
– Приехали, – сообщил порядочный гад. – Выходим.
Козаков открыл глаза.
– Оставьте ваши вещи здесь, Анжелика. Борис отнесет их в вашу комнату, – распорядился мистик. После этого вышел из машины и двинулся к свеженькому, недавно покрашенному крыльцу.
Возможно, автору бестселлеров было многое известно об устройстве этого мира, но он не увидел или не захотел увидеть взгляда, который бросил на меня порядочный гад. В этом взгляде была и обида, и злость, и пренебрежение. Женщина, рожденная привлекать, могла бы улыбнуться Борису и одной улыбкой исправить эту оплошность мистика, погруженного в самого себя, а может быть – в размышления о высоких материях. Но мои улыбки не производят ни малейшего впечатления на мужчин, и это одно из несомненных неудобств, которые доставляет женщине уродство. Как видите, мне известны все мои слабые стороны. Я была бессильна бороться против неприязни Бориса, а потому не стала терять времени даром, а просто встала и пошла за Козаковым. Он поднялся по ступеням, выкрашенным светло-коричневой краской, открыл дверь и приветливо кивнул немолодому охраннику у входа. Тот же, увидев Козакова, бросился впереди него со всех ног с радостным криком:
– Прибыли! Прибыли!
А мистик медленно пошел по узкому коридору. Наверняка его давным-давно ждали, но для знаменитого автора кармических теорий это не было поводом для спешки. Он двигался плавно и спокойно, однако вместе с тем его гибкое тело источало такую таинственную силу, которая была видна даже мне, а ведь меня сполна наделили способностью не поддаваться фантазиям.
