— Клянусь Кастором, — сказал он, — ты сильнее, чем я думал! Я вижу теперь, что ты достойный боец. Дай же мне руку, герой!
— Молодчина, старик Бурдон! — закричали гладиаторы и захлопали. — Тверд как кремень. Дай ему руку, Лидон!
— Охотно, — сказал гладиатор. — Но теперь, отведав его крови, я жажду выпить ее всю до капли.
— Клянусь Геркулесом, — воскликнул хозяин, — вот желание, достойное гладиатора. О Поллукс! Подумать только, чему можно выучить человека! Дажезверь не бывает свирепее!
— Зверь! Глупости! Куда до нас зверям! — воскликнул Тетраид.
— Ладно, — сказала Стратоника, поправляя волосы и одежду. — Раз вы помирились, то нечего шуметь, сидите тихо. Благородные молодые люди, ваши покровители, прислали сказать, что придут сюда посмотреть на вас; они хотят познакомиться с вами получше здесь, а не в школах, прежде чем ставить на вас деньги перед большим состязанием на арене амфитеатра. Они всегда приходят для этого к нам: знают, что мы пускаем сюда только самых лучших гладиаторов города, — хвала богам, у нас здесь избранное общество!
— Да, — сказал Бурдон, выпивая чашу или, вернее, целое ведро вина, — человек, который стяжал такие лавры, как я, умеет ценить храбрость. Лидон, мой мальчик, пей; да будут тебя в старости уважать также, как меня!
— Поди сюда, — сказала Стратоника, любовно притягивая к себе мужа за уши (эту ласку так хорошо описал Тибулл). — Поди сюда!
— Полегче, ты, волчица! Ведь ты хуже гладиатора! — проворчал Бурдон, разевая свою огромную пасть.
— Тс! — шепнула она ему. — Кален только что потихоньку вошел через заднюю дверь. Надеюсь, он принес сестерции.
— Хо-хо! Пойду скорей к нему, — сказал Бурдон. — А ты тем временем хорошенько смотри за чашами, веди счет. Не давай себя обмануть, жена; они, конечно, герои, но при этом отъявленные мошенники: сам Как[42] — щенок по сравнению с ними.
— Не бойся, дурак! — отвечала супруга.
И Бурдон, довольный этим нежным заверением, прошел в заднюю комнату.
— Значит, эти покровители придут взглянуть на наши мускулы, — сказал Нигер. — А кто предупредил тебя, хозяюшка?
— Лепид. Он приведет Клодия, который никогда не проигрывает, и молодого грека Главка.
— Давайте поспорим и мы! — воскликнул Тетраид. — Клодий поставит на меня двадцать тысяч сестерциев. Что скажешь, Лидон?
— Он поставит на меня! — сказал Лидон.
— Нет, на меня, — сказал Спор.
— Дурачье! Неужели вы думаете, что он предпочтет кого-нибудь из вас Нигеру? — сказал великан с присущей ему скромностью.
