— Да-а. — Брыль истово почесал в затылке. — Прижмет нас Аленушка, если жениха не поцелует.
Ковров подошел к Ивану.
— Вот что, пойдешь на свидание с Аленой.
— Когда?! — встрепенулся Иван.
— Сегодня ночью. Но для этого надо тебе один трюк освоить…
В пустой лаборатории абсолютных неожиданностей Алена сидела на столе, а перед ней, нависая пылающим носом над ее прекрасными коленями, млел Сатанеев.
— …Я еще не сказала вам «да», а вы уже разрешаете себе сцену ревности. Что же будет дальше?
— Вы разрываете мне сердце, прелестница! — стонет Сатанеев. — Я не могу смотреть, как он на вас смотрит!
— Фи, какой слог!
— Это от искренности и волнения.
— На меня многие смотрят.
— Но ведь и вы… Вы тоже смотрели на него.
— Что ж, должна вам сказать, в нем есть нечто привлекательное.
— Но что, что? — заламывая руки, вопит Сатанеев.
— Это я скажу вам позднее.
— Он проходимец! И ноги у него кривые.
— Разве? — улыбнулась Алена.
— Ну, может быть, не ноги, но все равно, он недостоин вас.
— Это другое дело, — соглашается Алена.
— Очаровательница! — почти всхлипывает Сатанеев и пытается обнять ноги Алены, но она ловко убирает их и грозит ему пальцем.
— Да, я согласна быть вашей женой, но при соблюдении определенных условий.
— Готов! Заранее готов на все!
— Во-первых, если вы не будете шалить…
Сатанеев поспешно принимает смирную позу.
— Во-вторых, нам нужна квартира из четырех комнат. Ваша годится только на первый случай. Потом мы должны посмотреть… Париж, Рим, Токио…
— Будет, будет! Все, что вы захотите, — с готовностью соглашается Сатанеев.
— Далее. Мне нужна должность заместителя директора по науке. Это в течение, скажем, полугода после брака.
— Любимица, а как же Киврин?
— Киврин? Это меня не интересует.
— Гм… Да… Впрочем, вы правы.
— Затем, в перспективе, через год-два, ваш и мой перевод в Москву.
Сатанеев молча кланяется.
— Договорились? — ослепительно улыбаясь, спрашивает Алена.
— Договорились, — сипло ответствует Сатанеев. — Позвольте ручку, мое сокровище.
— Нет, нет, не спешите. Это еще не все! Алена танцующей походкой приближается к Сатанееву, на ходу включая магнитофон. Раздаются звуки музыки.
— Я хочу танцевать! — объявляет она и кладет руку на плечо Сатанееву.
Напряженно улыбаясь, он, с трудом перебирая ногами, начинает кружиться в вальсе. Темп нарастает. Это уже не вальс, а рок. Сатанеев задыхается.
— Пощадите, богиня! — молит он и валится в кресло.
— А вот теперь, — говорит Алена, продолжая танцевать вокруг рухнувшего кавалера, — я скажу вам, что привлекло меня в этом молодом человеке!
