Алена вошла в кабину лифта, автоматические двери сомкнулись. С неожиданной резвостью Сатанеев несется вверх по ступенькам. Плавно движется лифт, чуть отставая от него. Сатанеев, сопя, наддает и… опережает медленно ползущую кабину. С трудом переводя дыхание, Сатанеев входит в приемную директора, быстро пересекает ее и открывает дверь кабинета. Двери лифта открываются. Алена выходит и направляется к приемной.
— Все делается, Кира Анатольевна, — чуть запыхавшейся скороговоркой докладывает в директорском кабинете Сатанеев, преданно глядя в глаза Шемаханской, — Заявки в Госконцерт уже посланы… но вот… Алена Игоревна улетать собралась. А я ведь в музыке не силен. Могут подсунуть что-нибудь… неподходящее…
Бросив пробный шар, он ждал реакции.
— Когда улетает? Зачем? — Кира нахмурилась. — Вы сказали ей про распоряжение?
— Конечно, конечно, — преданно соврал Сатанеев. — Только она и слышать не хочет…
— Что ж ей так… не терпится? — с нарастающим раздражением спросила Шемаханская.
Сатанеев замялся, всячески изображая тяжкие муки внутренней борьбы.
— Да говорите же! — прикрикнула на него Кира.
— Тут, понимаете ли, такое обстоятельство… Бракосочетание, в общем. Свадьба завтра у нее…
Грозовые морщинки на лбу Шемаханской разгладились.
— Да, это несколько меняет дело, — задумчиво произнесла она.
— …с Кивриным Иваном Степановичем, — осторожно продолжил фразу Сатанеев.
— Что?!
Кира вскочила. Сатанеев тоже немедленно встал, соболезнующе опустив голову.
— Что за вздор вы здесь говорите? — гневно воскликнула Кира. — Как это вам в голову взбрело?!
— И не взбрело бы, но факты, — невозмутимо ответил Сатанеев. — Как говорится, упрямая вещь… И потом что же здесь такого… Он человек видный, свободный… Она тоже… Так что имеет полное право. И в Москве пожениться умно придумали — все-таки в одном институте работают, разговоров меньше будет.
— Господи, чепуха какая-то! — Кира вышла из-за стола и принялась ходить по кабинету. — Да я сама только что Киврина в Москву отправила!
— Вот видите! — тут же подхватил Сатанеев. — Он же мог отказаться, но не стал этого делать. Зачем? Лишнее удобство для него. Вашими руками создано…
Киру передернуло от его слов. Она остановилась у окна спиной к Сатанееву.
— Может, мне уйти? — дипломатично предложил он. — А то вы чего-то расстроены…
— Изложите факты, — бесцветным голосом потребовала она.
— Извольте. Их отношения давно в глаза бросались. Хотя бы сегодня, во время испытаний, ведь это он вас карандашик-то принять убедил. Без него вы бы эту… демократичность ни за что бы не одобрили.
