— Роза твое письмо прочитала… Очень ей понравилось, как сочинено… Я тогда нарочно сказала насчет собаки… Говорит: сразу видно, что толковый мальчишка писал… Я тебе после расскажу все подробно… Ты только одну меня слушайся, больше никого не слушайся!.. Если будешь меня слушаться, я и папе скажу, чтоб тебя никуда не отсылал!.. Он меня послушается… И мама послушается… Мишань, а вот эти тебе тоже не нужны, а то я возьму себе?
Мишаня слабо махнул пальцем, показывая, что ему больше ничего на свете не нужно, кроме покоя, пускай все пропадает, и пузырьки тоже.
— И абажур я себе беру, потому что Роза говорила недавно: самое, говорит, противное у мальчишки, когда он жадный, никому ничего не дает, хуже Аккуратиста. Да я, пожалуй, и самовар возьму, будем с Розой чай пить. Зачем он тебе? Мальчишкам не полагаются самовары.
Жалко было Мишане самовара, но он спросил только:
— Почему же не полагаются?
— Да так уж! Спроси хоть у кого… Мальчишки все должны девочкам уступать, на то они и мальчишки. Роза не любит, когда мальчишка упрямый, как осел. Говорит: вот, говорит, Мишаня совсем другое дело… Я, говорит, таких хороших мальчишек сроду не видала.
Мишаня слегка оживился:
— А откуда про меня она знает?
— Откуда? Да я ей все говорю! Я говорю: Мишаня — это не брат, а прямо… лев! Он все на свете отдаст. Вот, например, захочу я взять этот карандашик, я даже спрашивать не стану, кладу в карман, потому что знаю, Мишаня и слова не скажет, не такой он мальчишка. Бывает иногда злой, а вообще добрей его на всем свете нет.
— А она? — не удержался от довольной ухмылки Мишаня.
— Она слушает. А я, говорит, и не знала, вон он какой… Может, ты что думаешь? Так ты не думай… Из твоих вещичек я кое-что Розе подарю: она любит… Для Розы ведь не жалко тебе?..
— Бери хоть все! — гордо заявил Мишаня.
— Все? Ой, спасибо! Я возьму… Мне нужно…
Она приволокла грибную корзинку и начала складывать туда все, что Мишаня ей отдал и даже что вовсе не отдавал.
Словом, из всего богатства оставила Мишане только крысоловку…
Конечно, не понравилось это Мишане, да и кому понравится, но что поделаешь, если Роза о нем вон какого хорошего мнения…
Вскоре и мать смягчилась, почувствовала, что несправедливо обошлись с Мишаней, и, выйдя на крыльцо, постучала ногой по ступенькам:
— Эй, отшельни-ик! Преподобный Лука!.. Вылазь, промнись малость, а то паутиной обрастешь!..
Но Мишаня вылезать проминаться не захотел. То есть сначала он захотел и даже начал уже вылезать, но потом раздумал, тем более что к нему сами пришли в гости Гусь и Братец Кролик.
