Наконец Верка вышла на крыльцо и начала трясти скатерть.
— Верк!.. Верк!.. — как змей зашипел Мишаня. Но Верка с гордым видом постояла на крыльце, будто не слышит, и ушла в дом. Мишаня вспомнил, что сегодня он кричал на нее, обзывал цаплей и толкнул… Такая злопамятная оказалась девчонка. Мишаня об этом давно уж и позабыл, а она, выходит, помнит…
Тут Мишаня услыхал чье-то сопенье, оглянулся и увидел сзади какого-то чудного мальчишку, который тоже заглядывал через калитку.
Мальчишка был такой толстый, каких на Гусиновке сроду не видывали, чистенький, розовый, а загорел у него только маленький носишко, который облез до красного.
Вместо бровей у него были две белые полоски, один тонкий вихор на затылке нахально торчал вверх, как перо у дикаря. Желтые большие веснушки покрывали не только лицо, но даже плечи и руки.
Вдобавок на нем были надеты очки!
А очков на Гусиновке никто не носил, за исключением одного аспиранта-квартиранта, невесть зачем поселившегося на Гусиновке, где его все презирали за очки, за то, что он большую часть дня спал, не мог толково объяснить, из чего делается дуст, и что за картинка виднеется на луне, снизу хорошенько не разглядеть…
Мальчишка спокойно глядел на Мишаню и улыбался во весь свой широкий, как у лягушки, рот.
Опомнившись от удивления, Мишаня заорал, чтоб этого мальчишку сразу же запугать:
— Ты чего заглядываешь?
— Ты сам заглядываешь, — не пугаясь, ответил мальчишка.
— Я имею право! Я тут живу!
— И я тут живу, вон в том зелененьком домике… — показал мальчишка.
— Врешь! Там никто не живет! Там одна теть Нюша живет!..
— А я ее племянник только сейчас приехал… из тайги! Я — Глеб.
И верно: теть Нюша все хвалилась, что у нее есть замечательный племянник в городе Свердловске, и вот, оказывается, этот самый племянник уже заявился из своего Свердловска на Гусиновку да еще заглядывает через чужие калитки. А по закону любой чужак, даже и не такой чудной, должен вести себя скромно, к старым жителям относиться с робостью, почтением и смирно дожидаться, что они решат с ним сделать…
— Как-как? — с насмешкой переспросил Мишаня. — Хле-еб?.. То-то ты такой и…
Но тут Мишаню осенила одна мысль.
С несуразным мальчишкой он решил расправиться немного погодя, а сейчас сказал добреньким голосом:
— Ну, раз ты из тайги племянник приехавший, айда со мной!.. Я тебе тут все покажу!..
Он смело вошел в калитку, а толстый мальчишка — за ним.
Как Мишаня и ожидал, мать тотчас выскочила на крыльцо:
