и дождавшись, пока призрак исчезнет вместе с тусклым серым пространством, в котором он обитал. Встал и открыл дверь.
Музыка и рев голосов из бара вдруг оглушили. В желудке горело, от прогорклого вкуса во рту тошнило. Я проковылял вниз по лестнице и оказался в баре.
Было двадцать минут первого — время, когда в большой игре наступает наивысший момент. Застенчивые мужчины, весь вечер отвечавшие «нет», внезапно ощущают желание, подогретое спиртным и неусыпным вниманием почти обнаженных женщин. Внезапно их начинает пугать перспектива возвратиться в отель одному — это кажется более безнравственным и преступным против самой жизни, чем связь с проституткой. Девушки умело создают в западном сознании мир фантазий, мир, от которого до странности трудно избавиться. Но и у них самих есть свои фантазии: найти такого фаранга, который содержал бы их всю жизнь или увез на Запад на год-два и хоть на это время избавил от необходимости сводить концы с концами, не говоря уже о дурной славе их ремесла. Бар был переполнен.
В темном зале сидела компания диковатых на вид юношей: бритые головы блестели, как розовые кокосовые орехи, истыканные железками уши смахивали на подушечки для иголок, из-под маек синели татуировки. Исполнялся номер с красками. Они завороженно следили за сценой. Девушки танцевали совершенно обнаженными, если не считать несимметрично намалеванных вдоль всего тела люминесцентных полос. Ультрафиолетовый прожектор создавал жутковатый эффект: красные и лиловые силуэты эротически колебались под тайскую поп-музыку, которую сопровождали ударные. Еще одна компания мужчин, окруженная внимательными девушками, сидела в кабинетах и смотрела представление. В зале было много англичан — они сообщали друг другу, что это самый дешевый бар в Пат-Понге. Проходя один из кабинетов, я услышал оттуда диалог:
— Я хочу увести тебя с собой. Я заплачу за тебя пеню.
— Не знаю, уж слишком большой у тебя член.
— Так и вознаграждение будет большое.
— Ну хорошо, пошли.
На улице было так же многолюдно — удивительная концентрация самых разных слоев общества. Неутомимо бодрые из-за разницы во времени, впервые оказавшиеся на Востоке семьи совершали набеги на многочисленные вещевые торговые ряды. Женщины и девушки охали и ахали, переводя цены в свою валюту, а мужчины без устали крутили головами. Казалось, что откровенная подделка известных брендов нисколько не беспокоила респектабельную буржуазную совесть покупателей, когда они расхватывали пластиковые пакеты с майками от Кельвина Кляйна и джинсами от Томми Багама и «Ролексы».
