Теперь он ненавидел Автора. Ему хотелось его спросить: что ты делаешь в киноиндустрии? Ты не понимаешь, почему зрителям нравится хороший глупый фильм. Думаешь, мы снимаем такие фильмы, потому что глупы или думаем, что зрители глупы, но это ты корчишь презрительную мину. А какие фильмы нравятся Автору? Возможно, Автору нравится нуар.[23] Возможно, ему нравятся полутона и нравственные дилеммы. Возможно, он терпеть не может дешевых комедий и фильмов, на которых зрители рыдают, потому что хороший человек умирает от болезни. Гриффин устал от Автора, устал оттого, что он стал помехой в его и без того нелегкой жизни. Если Автор хочет, чтобы его фильмы снимали, он сначала должен пройти отбор Гриффина. Если он не сможет заинтересовать Гриффина, ему нечего делать в кино. Все просто. А если он считает себя выше Голливуда, пусть тогда последними словами, которые он услышит в этой жизни, бу дет кредо игрока: «Я обожаю публику, я – публика».
Гриффин вошел в «Гриль» в начале второго. Он опоздал. Юристы и агенты, постоянные посетители, приветственно кивнули. Среди них был Витковер, который накричал на него две недели назад. Витковер помахал рукой. Зал был полон счастливых людей, миллионеров и тех, кто помог им стать миллионерами. Зал с деревянными панелями, уютными кабинками и маленькими столиками должен был напоминать о старом Голливуде, о «Муссо», или «Френксе», или о другом ресторане-гриль начала двадцатых годов с их высокими жестяными потолками. Гриффин знал, что Автор сказал бы: все это искусственное, как Диснейленд, вся страна заражена декорированием, скоро вовсе не останется естественного стиля, ностальгия душит настоящее. Кино превращает Америку в кино, вот что сказал бы Автор. Гриффин уже не раз слышал этот аргумент и не принимал его. Ему нравились кафе, похожие на комедии, где официантки играли роли официанток, а меню было в стиле пятидесятых. Ему нравился «Гриль», который выглядел как ресторан, специализирующийся на мясных блюдах в старом Голливуде, и это было смешно, поскольку никто в новом Голливуде не ел на обед мяса. Обычно ели салат или отварную рыбу. Никто больше не пил мартини. Бутылки в баре тоже были для декорации. Чем плох обед на съемочной площадке? Автор, полагал Гриффин, возненавидел бы здесь всех. Неудивительно: он просто завидовал.
Дэнни Росс уже сидел за обычным столиком Гриффина, у стены в передней части зала. Гриффин обрадовался. Выдался шанс загладить вину перед Дэвидом Кахане. Росс встал, когда Гриффин представился, пустив в ход все свое очарование. Они обменялись рукопожатием. Высокий и нервный, Росс чересчур быстро отдернул руку, и Гриффин едва успел ее коснуться. Он был немного старше Гриффина, лет тридцати шести. Не староват ли он для дебюта? У Росса не было репутации. Почему он не нашел другого занятия в жизни?
