– Гриффин, не вредничай. Мне поручили ответственное задание.
– Извини.
– Есть за что. Это важный шаг.
– Ну, тогда ты должна заполучить эту книгу. Не важно, будет снят фильм или нет. И если фильм будет снят, – а найдется только три человека, которые купят на него билет, – все равно не важно. Главное – любой ценой заполучить книгу.
Он не очень верил в это, но желание навредить Бонни было слишком велико. Если студия потратит полмиллиона по ее рекомендации, а затем наймет сценариста за четверть миллиона, потому что будет нужен именно дорогой автор, а книга окажется не экранизируемой, слишком психологической, – тогда кто-нибудь может вспомнить, что все эти деньги были потрачены впустую, потому что Бонни Шероу первая все это затеяла. Кто-нибудь обязательно вспомнит. Кто-нибудь всегда помнит такие вещи.
– А если книга окажется ужасной? Если я решу, что это напрасная трата денег? Ты представляешь, о каких деньгах может идти речь?
– Пятьсот тысяч. – Теперь он советует ей, какую сумму можно предложить. Он был более чем уверен, что никакая другая студия не предложит больше. Если бы речь шла о книге в миллион долларов, стали бы они посылать Бонни Шероу? Они бы послали человека его уровня.
– Слушай, зачем я тебе все это рассказываю? Ты, наверное, в курсе. Так? И зачем я тебе это рассказала. Я, вероятно, самоубийца.
– Теперь тебе ясно, почему мы не можем пожениться?
– Гриффин, ты делаешь мне предложение?
Наверное, так оно и было. Нужно было остановиться.
– Но не волнуйся, я ничего не слышал об этой книге.
– И ты не думаешь теперь за ней охотиться?
– Нет.
– Из нас получилась бы неплохая команда.
Гриффин услышал, как кто-то вошел к ней в кабинет. Бонни закрыла рукой трубку и через несколько секунд вернулась к разговору.
– Тебе пора идти, – сказал Гриффин.
– Да. Я позвоню, когда буду знать, когда возвращаюсь. Тогда и встретимся. Обещаю. Пожелай мне удачи. И спасибо.
– За что?
– За подсказку, – ответила она и, наверное, подмигнула.
Разговор был окончен. Гриффин и обрадовал ее, и обидел. Интересно, Левисон пробовал когда-нибудь сбить его с толку таким проявлением чувств? Да и найдется ли хоть один человек в мире, чьи мотивы были бы чисты?
А что, если она купит книгу, и ее экранизируют, и фильм будет пользоваться успехом? Она недостаточно сильный игрок для такой игры, о ее заслуге забудут. Или это ему хотелось бы, чтобы она была недостаточно сильна? Поручили бы ей такое задание, если бы не были в ней уверены? Если он собирается когда-нибудь жениться, разве она ему не подходит? На ком еще ему жениться? Он должен жениться на коллеге, иначе не сможет полностью отдаваться работе. Люди, искавшие супругу на стороне, потом признавали, что совершили ошибку. Они говорили, что потеряли что-то в своей жизни. Вероятно, подумал он, они потеряли успех. Он мог бы жениться на агенте, но пока он работал на студии, его могущество тяготило бы ее; иногда легче помочь друзьям, чем члену семьи. Он мог бы жениться на юристе, на ком-нибудь, кто работал бы на студии или в крупной юридической фирме, но он немного завидовал стабильности положения юристов. Не важно, насколько он могуществен в данный момент, но какая гарантия, что он будет иметь такое же или большее влияние в шестьдесят? А хороший юрист будет продолжать заниматься своим делом и богатеть. Итак, он не может жениться на юристе, потому что у него нет уверенности в своем будущем.
