- Вы меня звали, господин Хью? - тут же появилась Дженис. Из-за угла, теребя бусы, выглядывала Анджала.
- Вообще-то не тебя, но уж ладно. Будь добра, попроси для меня у кюре кувшинчик рома в дорогу. И, кстати, поблагодари за гостеприимство.
- Мы уезжаем?
- Вы остаетесь! - Хью придал своему лицу вид суровый и неприступный. - У меня неотложные дела. Кстати, позови еще Джезекию, я дам ему денег на ваше содержание.
- Я не понимаю! - Дженис встала перед ним, уперев руки в бока. - Джо говорил, что вы обо мне позаботитесь!
- Я и забочусь. Например, не беру с собой в опасное путешествие, даю денег на прокорм. Между прочим, я не вудуист, если ты не в курсе, и Джо Салижар меня из своего цилиндра не поил.
Хью ожидал слез, он их уже видел в глубине обиженных круглых глаз. Он даже успел растрогаться и решил обнять девочку, а может быть, даже погладить по остриженной голове. Должна же она понять, что до нее не всем и не всегда есть дело? Но ничего этого не произошло, Дженис поднялась по ступеням и вошла в церковь, Анджала торопливо побежала за ней. Через минуту вышел заспанный Джезекия с кувшином рома.
- Вы меня звали, высокий господин?
- Ты, я слышал, здесь уже пристроился?
- Да, - расплылся в улыбке крестьянин. - Господин кюре стар, а его помощники ушли в армию Совета Кюре. Он разрешил мне остаться здесь.
- Отлично, проныра, - искренне похвалил его Хью. - Девчонок тоже оставь здесь, и мальчика. Завтра попробуйте все же поискать ему врача, напомни кюре Гео. И вот тебе денег, целых... Сто... Сто пятьдесят золотых. Вот три мешочка, можешь не считать. Спрячь подальше и трать только в случае крайней необходимости, никаких больше бус! Видишь, какие времена настали?
- Как угодно высокому господину, - поклонился Джезекия. - Вы скоро вернетесь?
- Загляну может быть через месяц... - уклончиво протянул Грамон. - Или около того. Что вовсе не означает, что ты должен потратить все деньги к указанному сроку.
Через полчаса Хью уже снова ехал по переполненным людьми улицам Бахама. Еще через полчаса его носильщики, оказавшиеся довольно расторопными молодцами, протолкались до линии баронских крепостей, темными неосвещенными громадами мрачно стоящих по сторонам, и выбежали на ночную, безлюдную дорогу. Теперь путешествия в это время суток стали довольно опасны.
Грамон маленькими глотками цедил ром и нервно покуривал трубку. Он, конечно же, допускал, что носильщики собираются его просто напросто ограбить, и поэтому держал меч наготове. Дно паланкина он предварительно хорошенько проверил - бывали и раньше удальцы, втыкавшие снизу клинок в чересчур доверчивого клиента. Но миля тянулась за милей, Бахам остался далеко позади, и коротышка постепенно совсем успокоился. Если собираешься убить и ограбить человека, разве станешь для этого тащить его на себе всю ночь?
