Возможно, она ответит: «По-моему, решения о выплате крупных компенсаций и вы, адвокаты, ведете страну к гибели». «Понимаю ваши чувства, – отвечу я и могу спросить: – Кто-нибудь из вас пробовал установить, какое отношение имеют компенсации к повышениям страховых ставок? (В ответ – непонимающие взгляды присяжных.) Кто-нибудь слышал, что большие убытки страховых компаний на самом деле вызваны спекуляциями на фондовом рынке, а они не хотят в этом признаться?» Возможно, мы увидим согласный кивок мистера Блэка.
Продолжаем говорить с ними: «Предположим, мистер Блэк, перед началом этого заседания я постучался к вам в дверь и попросил впустить, чтобы обсудить сумму, которую хотел бы получить от моего пострадавшего клиента. Разве вы не доложили бы об этом судье и не вызвали бы шерифа, обвинив меня в манипуляциях с присяжными?» Он согласится. «Вы не думаете, – продолжу я, – что страховые компании входят в ваш дом через телевидение и газеты в надежде повлиять на исход подобных дел и получить еще большие прибыли?» Мистер Блэк ответит, что подозревал это. «Мой клиент никогда не бывал у вас в доме и не говорил с вами об этом, не так ли?» – задам я вопрос. И опять дискуссия продолжится. Заключительный вопрос может звучать так: «Сколько из вас согласятся, что мы собрались здесь не для того, чтобы защищать интересы страховых компаний и их прибыли? Мы здесь, чтобы защитить себя и чтобы обеспечить справедливое решение для обеих сторон в этом деле». Затем могу добавить: «А сколько из вас верят, что решение выплатить десять миллионов долларов приведет к повышению страховки на машину на один цент?» (До сих пор слышу возмущенные крики юриста страховой компании.)
Шаг пятый. Принимайте (и уважайте) подарки, которые преподносят нам присяжные. Помните, что любой ответ присяжного является для нас подарком. Ему понадобилась смелость, чтобы открыться и поделиться своими чувствами. Он доверился нам, и это нужно уважать. Нам следует благодарить его, как мы благодарим любого, кто сделал нам подарок.
Один раз я спросил присяжных, слышали ли они обо мне что-то, что не решились бы повторить в приличной компании. Один из них поднял руку: «Да, мистер Спенс. Отец говорил, что вы однажды представляли его в суде и пустили по миру».
На мгновение я потерял дар речи. Но мне нужно было ответить искренне. «Что ж, мистер Браун, я задал вопрос и получил ответ. Я благодарю вас за честность. Но должен признаться, что вы поставили меня в затруднительное положение, сказав это перед всеми собравшимися».
