Шуркин знакомый еще издали улыбался Шурке;
— Опять вместе будем?
— Давай! — кивнул Шурка, забирая у него ведро.
Они черпали воду из глубоких ямок. Ямки были выкопаны по берегу пруда и соединены с прудом канавками. Сколько из них ни черпай воду — ее не убавлялось. Грязноватая теплая вода пахла тиной. В ней плавали крошечные лягушата. Они то и дело попадали в ведро. Шурка вынимал их, и лягушата спешили обратно в ямку. Наверное, там был их дом.
Под каждый помидор полагалось вылить кружку воды. Земля жадно, с шорохом пила воду. А под землей ее с нетерпением ожидали корни. Шурке было приятно, что больные от жажды кустики помидоров наконец-то напьются! И никакой жадный осот уже не может отнять их порцию воды.
Одно было плохо: Шурка таскал и таскал воду — ведро за ведром, — десять напившихся кустиков, сорок, шестьдесят… Все равно политый участочек оставался очень маленьким рядом с неполитым.
Сойдясь с мальчишкой возле ямки, Шурка спросил:
— У тебя уже сколько? У меня сто десять!
— А я не считаю, — сказал мальчишка. — Чего их считать? Ты просто поливай, и все. Они сами потом сочтутся.
Шурка так и сделал. Он даже перестал лягушат вылавливать, тем более что они прекрасно находили дорогу домой. И верно: политый участок стал расти быстрее, зато и ходить за водой к ямке приходилось все дальше.
Когда уже совсем смерклось и стало прохладно, особенно когда вода выплескивалась из ведра на босые ноги, Шурку явился проведать Ерш. Он стремительно вышагивал, размахивая руками, зато мальчишка, который работал вместе с ним, еле плелся и, подойдя, сразу сел на землю.
— Ну, как? — справился Ерш у Шурки. — Кончаешь, нет? А мы уже свой добили участочек! Так это что! Завтра попрошу, чтоб дали раза так в два побольше! А то руки-ноги у меня только расходились, а он и весь! Видно, придется вам помочь, а то будете вы тут копошиться до завтрашнего утра! Поможем им, Кирыч? — обратился он к замученному спутнику.
— Ну что ж… можно, — уныло пробормотал Кирыч.
— Нечего нам помогать, — сказал Шурка. — Мы и сами справимся.
— Они справятся! — сразу оживился Кирыч. — Ничего. Они, глянь, сила!
— Жалко! — вздохнул Ерш. — Главное, руки-ноги у меня разошлись! А когда они разойдутся, остановить их бывает трудновато. Да. Порядком приходится потрудиться, чтоб они успокоились, такое уж у них устройство, ничего не поделаешь… Ну, пошли, Кирыч!
А Шурка со своим мальчишкой поливали до тех пор, пока совсем стемнело и помидоров стало не видно. Тогда они пошли домой.
