Даже Крюков, обычно с огромным удовольствием принимавший участие в таких спорах, на этот раз послушал минутку, потом принялся шарить по карманам, поднял глаза вверх, будто что-то вспоминая, и повернувшись, исчез.
Начался урок рисования. На этом уроке всегда было весело: разрешалось ходить по классу, только не шуметь.
Лучшие рисовальщики — Радик и Валька Сомов — всегда получали задания отдельно, куда труднее, чем другие.
Радик сидел на одной стороне класса, Валька — на другой. Поэтому класс разделялся на два лагеря: одни считали, что Радик лучше, другие были на стороне Вальки.
Вот и сейчас учитель рисования Виктор Николаевич вынул из портфеля черного каменного слоника с поднятым хоботом и на задних ногах.
— Это вот будут рисовать наши художники!
Пока ребята разглядывали слоника и выспрашивали, почему он стоит на задних ногах, почему он черный, из какого камня он сделан, где такой камень добывается, и кто его сделал, и каким инструментом, и где его достал Виктор Николаевич, — Радик, у которого все было заранее приготовлено, начал рисовать.
Обычно болельщики взволнованно кочевали от одного художника к другому, рассуждая, у кого лучше получается, а сейчас только верный Женька подбадривал своего друга:
— Выходит!
— Ух, мирово!
— Ну, точно!
Никто не подошел к Радику сообщить, как идут дела у Вальки.
Наконец Женька не вытерпел и подошел к группе болельщиков, молчаливо предававшихся созерцанию Валькиного мастерства. Но никто даже внимания на него не обратил.
— Хе! До Радика далеко. Помолчав, Женька повторил:
— У Радика лучше.
— Где уж нам до вас! — ехидно ответил Санька, болевший раньше за Радика, а другие засмеялись.
Женьке ничего не оставалось, как отойти.
— У них хуже, — сообщил он Радику, но Радик почему-то не почувствовал от этого никакой радости.
Наконец оба рисунка были окончены. Виктор Николаевич принялся рассматривать их, сравнивать.
Никто не спрашивал нетерпеливо, как раньше:
— Ну, как?
— У кого, Виктор Николаевич?
— Правда же, у Радика лучше?
— У Сомова лучше!
— На этот раз, — сказал Виктор Николаевич, пряча оба рисунка в портфель, — Радик справился лучше. Как вы думаете?
И опять болельщики вместо того чтобы устроить по этому поводу ужасающий шум, осыпая насмешками побежденных и всячески превознося победителя, равнодушно промолчали.
И Крюков, всегда заранее несогласный с любым решением учителя и тотчас вступавший в длительные пререкания, помалкивал.
Только спустя некоторое время лениво ответил Войленко:
