– Ой, я так Русланчика своего обожаю! Я даже пообедать не могу без него. Если на работе кто конфетку предложит, не могу ее съесть, домой несу – как же я сама буду есть конфету, а мой ребенок в это время пухнет от голода в школе.
Ребенок в это время уже заканчивал школу, но мама по-прежнему считала его ребенком. Мало того, она и тогда, и сейчас, спустя два года, все еще считает сына своей собственностью. В смысле, не той собственностью, когда говорят
«Мой ребенок», а той собственностью, когда владелец единолично распоряжается своим движимым и недвижимым имуществом. И это не мои домыслы, читатель, это мои выводы из ее слов. Быть может, слишком грубые и не – этичные, но я именно так понимаю следующие Тамарины слова:
– Ой, мне страшно представить, что Русланчик когда-нибудь приведет в дом бабу. Я ее уже сейчас придушить готова, честное слово! Уже сейчас ненавижу ее всей душой! Он мой, он только мой! Я его родила, я его с таким трудом вырастила, а потом какая-то дрянь придет на все готовенькое и заберет у меня моего ребенка? Придушу, ей-богу придушу! Тварь такая!
И это она говорила о той, которую не только она, сам Руслан еще в глаза не видел. Может, она самый светлый и чистый человечек во вселенной, но Тамара уже сейчас вынесла свой вердикт: «Дрянь, тварь, придушу!»
Я попыталась остудить ее неправедный гнев:
– Тамара, ну как ты можешь говорить такие вещи? Ты же любишь своего сына, ты же хочешь, чтобы он был счастлив. И ты думаешь, он сможет быть счастливым, если две его любимые женщины будут люто ненавидеть друг друга? Это глупо и непродуктивно. Если ты хочешь видеть своего сына счастливым, ты, наоборот, должна полюбить его половинку, чтобы он не разрывался между тобой и нею. Чтобы он видел твое одобрение и умиротворение, и только тогда он сможет быть счастливым.
На что Тамара ответила:
– Да, я все прекрасно понимаю, ты не думай. Но я уже сейчас ее ненавижу и ничего не могу с собой поделать. Он мой, он только мой. Как я смогу равнодушно взирать на то, что какая-то дрянь уводит от меня моего мальчика? Да я ее придушу собственными руками!!!
И в очередной раз Тамара демонстрировала мне свои крепкие, я бы даже сказала, здоровенные, как у мужика, руки.
Не могу я понять ее логику, никак не могу. Ладно бы еще, если бы Тамара так и осталась одинокой невостребованной женщиной, но ведь она уже давно и довольно прочно замужем. Правда, нынешнего своего супруга не любит, до сих пор с диким восторгом вспоминая жаркие объятия первого мужа. Замуж же вышла сугубо для того, чтобы легче было поднять Русланчика на ноги, да ради собственного здоровья – нелегко, говорит, бабе без мужика жить. Верю, наверное, действительно нелегко. И даже не пытаюсь осуждать ее за то, что вышла замуж не по любви. Кто знает, может, такие браки даже крепче и основательнее, чем построенные на неземной любви, которая сгорает, как звезда на небе. Не в том дело, по любви ли, по расчету ли – как показывает практика, среди обеих этих групп имеется свой, увы, совсем немалый процент разводов. Любите, не любите, или любите не слишком пламенно – не в этом дело. Главное – любить правильно. Хоть мужа, хоть детей. Любовь не должна быть настолько всеобъемлющей, чтобы пожирала сам предмет любви, иначе это любовь не созидающая, а разрушающая. Главное – устоять на краю, не свалиться в бездну, в которой уже невозможно отличить любимого человека от нежданно-негаданно свалившегося на голову наследства, которое готов защищать с пеной у рта. Конечно, своих любимых тоже надо защищать, тут самое сравнение кажется некорректным. Но в том-то и дело, что некоторые люди не умеют понять разницы между любимыми людьми и неодушевленными предметами, пусть и очень дорогими сердцу, но все-таки неживыми. Именно в этом, мне кажется, и кроется проблема ненормальных тещ и свекровей, что смотрят на своих детей, как на любимую игрушку, неспособные понять, что перед ними – живой человек со своими мыслями и чувствами, со своею ранимою душой. И вместо того, чтобы радоваться счастью родной кровинушки, пьют эту самую кровинушку не только из невестки или зятя, но и из родного дитяти.
