Кроме них, в квартире жили еще только две старушки, поэтому очередь в ванную случалась редко. Ольга пошла в душ раньше Андрея и вернулась свежая, еще больше повеселевшая. Забравшись в кровать, она выключила торшер и с головой накрылась одеялом. Ей было радостно, как в детстве, и, как в детстве, охватывало ее беспричинное счастье.
– Ты спишь? – спросил Андрей, подойдя к кровати.
Ольгины глаза уже привыкли к темноте, и она видела, что он снял очки. Да и в голосе его слышались неуверенные нотки близорукого человека.
– Да!.. – злодейским голосом прошептала она. – Я сплю и вижу ужасный сон про черную-черную руку, и эта рука…
Закончить известный по пионерлагерному детству анекдот Ольга не успела. Андрей отвернул одеяло и лег рядом с ней – просто лег, как ложился каждый вечер, с тех пор как они стали жить вместе. Но сегодня это обычное событие произошло как-то совсем иначе. Что-то другое, неизвестное произошло с ней самой… Ольга вдруг почувствовала, как по всему ее телу прошла сильная волна. Наверное, она состояла из огня, эта волна, потому что когда она дошла до горла, то стало сухо во рту и губы пересохли тоже.
– Устал и объелся, – сказал Андрей.
Но одновременно с этими простыми и смешными словами он обнял Ольгу так горячо, так страстно, что огонь, неожиданно вспыхнувший у нее внутри, когда он лег рядом с нею в кровать, от его слов разгорелся во сто крат сильнее.
Это был огонь телесного желания – Ольга сразу это поняла. Оно пришло впервые, но его ни с чем было не перепутать.
Оказалось, что такое желание состоит из сплошного бесстыдства. И каким же сладким было это бесстыдство! Ольга торопливо стянула с себя ночную рубашку и бросила ее на пол. Руки у нее при этом дрожали, рубашка путалась, и она еле удержалась от желания не просто стянуть ее, а разорвать на себе.
– Крепче обними… – шепнула она. – Еще крепче! Вот так. И вот так…
Дошептывая эти слова шелестящими от жара губами, она раздвинула ноги и сама обняла ими Андрея. И он тут же обнял ее с той самой силой, с той крепостью желания, которой она и ждала от него. Все его тело напряглось в обхвате ее ног и выгнулось от такой же страсти, которая переполняла ее саму.
Впервые их охватывала одна и та же страсть. И каким же это оказалось счастьем!
Андрей всегда был ласков с Ольгой, и близость с ним давно уже не была для нее ни болезненной, ни даже неловкой. Но сейчас, в эту страстную минуту, он забыл о ласках совершенно. Да и она не вспомнила о них.
