За соседним от палача Каземата столом находились двое мастеров-ремесленников. Обоих Маро хорошо знал. Эти только изредка заходят пропустить кувшинчик-другой. Как и тот королевский глашатай, со своими друзьями, что с огромной скоростью вливают в себя темное крепкое пиво….
Но, и конечно, больше всего внимания привлекал черноволосый варвар, со, словно вырубленным топором лицом, который мог быть только киммерийцем. Варвар расположился прямо напротив входа. Сидел он здесь уже долго, появился сразу после полудня. Большого роста, широченный в плечах, его иссиня-черные жесткие прямые волосы с ранней проседью ниспадали на ворот домотканой рубахи черного цвета и скатывались по могучим плечам на столешницу. Толстая кожаная безрукавка из шкуры белого волка с узорами из витых красных шнуров, простые кожаные штаны и высокие сапоги, подбитых волчьим мехом завершали облачение варвара. На широком поясе висел тяжелый кинжал, иному человеку могущий служить коротким мечом, но только не в громадной ладони киммерийца. Мощные запястья украшали солидные кованые наручи. В отличие от своих северных соседей ваниров и асиров никаких украшений у киммерийца не было, не считая поблескивающего медальона на тонком кожаном шнурке. Маро всмотрелся в замысловатый орнамент медальона и почувствовал головокружение от замысловато переплетенного узора. Возле правого колена варвара виднелась окованная железными кольцами ясеневая рукоять опертой на стену громадной, навскидку не меньше пяти футов, двулезвийной секиры. Трактирщику в силу своего занятия приходилось иногда видеть выходцев из далекой Киммерии, молчаливые и суровые воины, но этот даже на фоне своих соотечественников выглядел слишком мрачно, буквально буравя ненавидящим взглядом каждого входящего. Тяжелый взгляд синих глаз был на удивление неприятным, складывалось впечатление, что варвар едва сдерживал свои эмоции, плотно сжатая челюсть и поджатые губы лишь усиливали это впечатление.
Маро киммериец очень не нравился, но тот вроде пока еще никак себя не проявил, и трактирщик решил подождать. Связываться с этим красавцем лишний раз не хотелось.
Трактирщик отвлекся на некоторое время и вслушался в завывающий свист ветра налетающего с Немедийских гор. Потом решительно поднялся. Любой уважающий себя хозяин обязательно проверит все ли в порядке. Так и Маро, поворошил угли кочергой и подкинул в камин несколько березовых чурбачков, от чего пламя радостно загудело и взметнулось вверх. Наведался на кухню, где вовсю старались стряпухи готовившие гостям «Червленого Щита», потом, видя, что они в запарке и нисколько не чураются работы, направился в погреб за душистым свежим маслом. Но по дороге решил зайти в святая святых своего трактира — пивоварню. Именно в этом помещении, занимавшем большую часть подвала, и варили то самое знаменитое пиво. Трактирщик перемешал деревянной ложкой проросший ячмень на металлических поддонах. Для получения темного солода его надо было сушить не менее суток, зато пиво получалось с тем самым знаменитым медным оттенком. Дальше в огромных чанах сыновья Руфуса варили сусло. «Казалось бы чего проще, отмерь того, да этого. Ан нет, здесь душа нужна. Вот, например, там в углу сушится солод над древесным углем, значит, пиво будет с терпким привкусом дыма. А это „белое“, потому что при брожении в него добавляют совсем немного простокваши — это придает небольшую мутность и кислинку. Некоторые любят в него ложку-другую малинового сока добавить»…
