Вторая. Никакой нет. Третья. Первая. Да, вариантов много. Ближе всего к правильному ответу были те, кто говорили, что степень родства никакая, или никакой степени вообще нет. Только поясните мне, что вы имели в виду? Что они как бы и не родственники вообще, то есть они бесконечно далеки в смысле родства, или наоборот — они бесконечно близки, то есть у них нулевая степень родства? Понятно, вы думаете, что у них бесконечная степень родства.
А Церковь говорит, что между мужем и женой нулевая степень родства. Что это значит? А какая у меня степень родства с моей ногой? Никакой степени! Она — моя, она — часть моего тела, мы с моей ногой не родственники, мы ~ одно тело. Так вот, твоя жена — это часть твоего тела, а не родственница. И при подсчете степеней родства связь между мужем и женой не учитывается. Например, между мной и братом моей жены тоже вторая степень родства, как и у нее.
Церковь всегда знала, что муж роднее сына, что жена род–нее дочери. Во много раз роднее. Это только сейчас нам непонятно. А сто–двести лет назад это было известно любому крестьянину. Если вдруг жена захотела бы уйти от мужа и вернуться к своим родителям, ее бы просто не приняли. «У тебя есть муж, иди и вернись! Если ты от мужа ушла, то мы тебя знать не хотим!»
Раньше развод был совершенно немыслим. Просто это и в голову никому не могло прийти. Почему это было немыслимым? Попытаюсь объяснить. Представим себе некую маму, которая растит ребенка. В год — все хорошо, милое дитя. В два — первые искушения, в три — проблем уже больше, но еще терпимо, в семь — уже серьезные проблемы, а в девять мама заявляет: «Что–то сынок мой перестал мне нравиться. Что–то от рук отбился, хамить стал, учиться стал плохо. Сколько можно терпеть? Все! Надоело! Завтра же иду в ЗАГС и развожусь. Мне такой сын не нужен!» Мы понимаем, что такое немыслимо. С сыном разводиться нельзя! А почему тогда с мужем можно?
Раньше в голове у людей было все правильно, и люди знали, что разводиться с мужем или женой — это еще хуже, чем разводиться с сыном или дочкой. Ведь, если одна нога заболеет и не может ходить, мы же не бежим к хирургу: «Доктор, скорее отрежьте ногу, я наступил на гвоздь». Мы попытаемся лечить ее всеми силами, и только в том случае, если нога поражается страшной болезнью (например, гангреной), мы решаемся на операцию, чтобы болезнь не передалась всему организму. Также и с разводом — всеми силами мы должны пытаться сохранить семью, и только когда надежда на это пропадет, и есть опасность, например, что пьяный муж покалечит сына или вовлечет его в свои страшные грехи, — только тогда мы можем решиться на развод.
