Аня вдруг почувствовала себя лишней. Здесь, в этом доме, в военном городке, день за днем шла своя, устоявшаяся жизнь, в которой ей не отводилось места. У здешних обитателей были свои интересы, сложившиеся отношения, неизвестные ей привычки и традиции. Что-то сдавило ей горло: вот так — рвалась, тревожилась, а на деле все отлично обходятся без нее. Может, и Сереже она уже не нужна? Выплеснул эмоции, побесился — и успокоился, чего еще ожидать от импульсивного юноши шестнадцати лет?
Она переложила несколько кусков пирога с подноса на тарелку и пошла в комнату, откуда доносились завывания виртуальной гонки.
— Пошли бы погуляли, Сережа. — Аня поставила тарелку прямо на пол, так как игроки сидели на ковре. — Зинаида Степановна пирог принесла. Поешьте, и выйдем вместе на улицу. Я сама с вами охотно прогуляюсь.
— Набежали, — презрительно скривил губы Сережа. — Наверно, и Танька прискакала? Не хочется при Богданове, я его сильно уважаю, а то бы прогнал всех баб к едрене фене. Прилипалы чертовы! Мало одной телки, так еще другая клеится.
— Сережа! Зачем ты оскорбляешь женщин? Это некрасиво, не по-мужски. За что ты так не любишь Татьяну?
— За что? А за то, что она похотливая… — Сережа осекся, наткнувшись на чистый вопрошающий взгляд Тёмки. Тогда он придвинулся к Ане и продолжал озлобленным шепотом: — Сначала у нее был майор, потом лейтенант, а теперь она к Матвею привязалась. Полковая шлюха! — прошипел он.
У Ани все внутри похолодело. Она не ошиблась — чудом избежала позорного столба, к которому пригвоздил бы ее младший брат. Конечно, максималист, как все юнцы. С ним и впредь надо соблюдать крайнюю осторожность.
Сережа выражение ее глаз истолковал по-своему:
— Знаю, вы считаете меня избалованным эгоистом, ревнивцем с комплексами, обращаетесь со мной, как с мальчишкой… — Знакомая циничная ухмылка исказила его лицо. — Ошибаетесь, я все проверил. Мне надо было убедиться! Пошел к этой корове, и проверил…
— Что проверил? — пролепетала Аня, охваченная ужасным предчувствием.
— Не понимаешь? — Сережа насмешливо сощурился. — Говорю тебе: она — шлюха. Тьфу, до сих пор тошнит!
Он отстранился от сестры и переключил внимание на игру — прекрасные глаза, идеальный профиль, озаряемый голубоватыми вспышками экрана. Через минуту, озадаченный Аниным молчанием, бросил на нее косой взгляд.
— Э-эй! Аня! Что ж ты плачешь? — растерялся он. — Постой, Ань, мы так не договаривались. — Он порывисто обнял ее. — Ну да, я подлец, скотина! Хочешь, дай мне по морде. Ань, да пойми ты, нельзя Матвею быть с такой…Ему хорошая, честная девушка нужна. Только представь, каково летчику там, на верхотуре, на бешеных скоростях: одна шальная мысль, неверное движение — и все, конец! А всякие падлы играют их чувствами и жизнями. — Лицо его снова приняло жестокое выражение. — Она меня не зря боится, я ей пригрозил, теперь поостережется хвостом крутить, узнаю хоть что-то — убью!
