Интересно, в какой атмосфере рос С? Почерк указывает на конфликт в отношениях с матерью, какие чувства он испытывал(ет) к ней, какими были отношения с ней? Так или иначе, его жизнь наполнена жесткими запретами, он живет, как бы лавируя между разными табу и ограничениями. Отдушину для себя находит в интеллектуальной области, в размышлениях, познании нового, любознательности.
Чувствуется сильное желание подняться выше и неудовлетворенность своим положением, я вижу, что в С. есть все для этого, есть хороший потенциал и в личностном плане, и в карьере.
Единственное, что нужно, – это начать понемногу принимать себя таким, как есть, поверить в себя, перестать постоянно заниматься самообвинениями и уважать себя. Тогда и та самая маска начнет растворяться, да и сам С. сможет более объективно смотреть на ситуации, понимать, что не все его проблемы действительно его.
Так же как долгие годы сидящие в нем чрезмерный самоконтроль и четко выученная, выдрессированная маска-имидж являются тормозом в жизни, так и хорошая самооценка, внутренняя свобода и необходимая доля разумной спонтанности, естественности станут двигателем, позволяющим снизить общее психологическое и физическое напряжение, понять лучше, что хочет С, легче и увереннее принимать важные решения.
Инесса Игоревна, вы очень точно упомянули многое из того, что меня беспокоит, если не сказать – ненавижу в себе, и что сыграло со мной злую шутку. Я рос во внешне благополучной семье. Постоянно работающие отец-водитель и мать-педагог (начальные классы). Большое влияние на мое воспитание в младенчестве оказывала бабушка (тоже педагог), которой меня часто отдавали в раннем детстве.
Мать довольно сложный человек, и отношения с ней были и остаются такими же. В памяти осталось то, что мне практически не отказывали, а иногда и навязывали мелкие радости (мороженное, карусели и т. п.), но я точно помню, что отношение ко мне было такое, будто я ученик из ее класса. Это было и в детсадовском возрасте, и в начальной школе, и потом, когда мои сверстники укреплялись в своей самостоятельности. Причем это отношение, как правило, выражалось в критике и нравоучениях по отношению ко мне и тому, что я делал. По крайней мере, поощрений за хорошо сделанную работу я не помню. Становясь старше и нуждаясь в каком-то авторитетном мнении и правильной оценке своих действий или хотя бы разумных ответах на свои вопросы, я вместо этого получал все те же нравоучения и критику детского уровня.
