Первая жена прогнала его после дня своего рождения. Она и так уже была сыта по горло, а то, что стряслось, было последней каплей.
Целый день Антонина сновала по кухне и парилась у плиты. Пряхин слонялся по дому и топтался в дверях, томился в ожидании праздника. Уже был накрыт стол, вот-вот могли появиться гости, когда Тоня попросила сходить за хлебом; Пряхин отправился в булочную. Он возвращался, когда вдруг увидел стоящую на дороге с поднятым капотом "Ниву", водитель копался в моторе.
Пряхин остановился, заглянул под капот, а через минуту уже и сам запустил руки в мотор; они провозились без малого час, потом хозяин пригласил его отпраздновать ремонт, и дальше они поехали вместе - до первого магазина. Высадились на берегу водохранилища.
- Я тебе честно скажу: меня в Рыбинске во как уважают! - запальчиво признался Пряхин. - Что хошь могу. Меня в Москву звали, квартиру давали. Пятикомнатную! Художник я, картины рисую. Что хошь могу нарисовать. Музеи на куски рвут. Захочешь, тебя нарисую, это мне пара пустяков.
Пряхин был плотником, брусил топором бревна, приколачивал штакетник, стелил полы, ставил стропила, но ему казалось, что говорить об этом скучно - тоска сгложет.
Поздним вечером он вспомнил, что его ждут с хлебом к столу, вспомнил и похолодел. Он явился домой, когда гости уже разошлись. Тоня домывала посуду.
- Ты где был? - спросила она ровным и каким-то неподвижным голосом, точно несла в чашке воду и боялась пролить.
- За хлебом ходил, - ответил Пряхин так, будто ничего не случилось.
- Принес? - поинтересовалась она бесстрастно.
- Принес, - он положил сумку с хлебом на стол.
- Спасибо. Тут я тебе собрала кой-чего на первое время, - не отрываясь от мойки, Тоня кивнула на стоящий у двери чемодан. - Остальное потом заберешь.
- Да? - с обидой и даже придирчиво как-то спросил Пряхин. - Надумала?
- Бери, - мокрой рукой она указала на чемодан.
- Сама ж послала! - возмутился Пряхин, взмахнув рукой, но пошатнулся и ухватился за косяк двери.
- Бери...
- Ты меня послала? - спросил он ломким капризным голосом. - Послала! Я тебе хлеб принес? Принес! Чего тебе еще надо?!
- Ничего, - ответила Тоня. - Ничего мне больше не надо. Я теперь плакать и упрашивать не буду.
- Подумаешь!.. Я, можно сказать, на дороге человека спас.
- Иди, - тихо, покорно даже произнесла Тоня. - Ты уже многих спас, не вытирая рук, она подняла чемодан и сунула его мужу, он почувствовал на ладони влагу. - Иди. Опостылел ты мне.
