- Разве Кубракова этого не понимала?
- Понимать-то понимала, - сказал Яловский как-то задумчиво и посмотрел в окно.
- Что ж, Альберт Андреевич, у меня все. Пока все, - добавил Скорик.
- Желаю успеха, - Яловский не прореагировал на слово "пока".
Не обмениваясь рукопожатием, они попрощались...
Внизу в вестибюле за стеклянной перегородкой сидел вахтер. Это был тот пожилой человек со странным загаром, которого Скорик видел мельком дважды: впервые давно в кабинете помпрокурора, а второй раз недавно в приемной Кубраковой, когда тот принес ключи. "Сердюк Анатолий Филиппович", - вспомнил Скорик.
- Здравствуйте, Анатолий Филиппович, - поздоровался Скорик.
Вахтер поднял голову, кивнул. В руках он держал маленькую отвертку. На столе перед ним лежали какие-то детали то ли небольшого трансформатора, то ли реле - сердечник, обмотка, конденсаторы разных номиналов.
- Моя фамилия Скорик, я из прокуратуры... Трудитесь, смотрю. Вы электротехник?
- И электротехник, и шофер, и слесарь, и лесоруб... А это, - он указал на стол, - хобби, что ли. Делать-то нечего по ночам, вот и копаюсь.
- А по образованию?
- Учитель, - в глазах его промелькнула насмешка.
- Анатолий Филиппович, недели три назад перед отъездом в Германию Елена Павловна ночью приходила в институт. Входную дверь ей открывали вы?
- Нет, она своими ключами, - сказал вахтер, скользя глазами по лицу Скорика, словно изучая.
- Она долго пробыла в лаборатории?
- Не знаю. Она пришла, когда я был наверху, делал обход, увидел ее, когда уже уходила.
- Вас не удивило ее ночное появление?
- Она хозяйка, чего ж мне удивляться.
- Разговаривали с нею о чем-нибудь?
- О чем говорить? Пожелала спокойной ночи и ушла.
- А вы не заметили ничего необычного в ту ночь?
Ответил вахтер не сразу, но может на такой вопрос и полагалось прежде чем отвечать, сперва подумать, вспомнить?
- Все было, как обычно, - наконец произнес вахтер.
- Она ничего не уносила с собой?
- Не заметил.
- Что ж, спасибо, Анатолий Филиппович. До свидания.
21
Щербы не было - ушел к председателю областного суда по какимто делам. В четверть десятого утра сидели в кабинете криминалистики у Войцеховского вдвоем. Дважды прокрутили кассету автоответчика с гневным монологом Назаркевича, заканчивавшимся чуть ли не угрозой: "...вы еще об этом пожалеете". Затем Скорик пересказал свой разговор с Яловским и вахтером.
- Придраться не к чему, зацепиться не за что. Ни у Яловского, ни у вахтера. Вата. Ночной визит Кубраковой в институт можно объяснить чем угодно, самым невинным поводом, - сказал Скорик. - Все, что они говорили, может быть стопроцентной правдой, но в такой же степени и ложью, весь вопрос - зачем? Но ответить мы не в состоянии...
