Некоторое время Кирилл стоял возле подъезда гостиницы, вслушиваясь в гул людской толпы за домами и глядя, как мечется по земле от жалкого мерцания качающейся лампочки его собственная слабая тень. Вот вам и игры в войнушку, господин комендант, подумал Кирилл. Вам попартизанить, погеройствовать приспичило, а людям из-за вашей дурацкой прихоти приходится бросать нажитое, дома свои приходится бросать, благополучное счастьице семейного очага. Хватать первое, что под руку попадётся, и брести неизвестно куда. Вот, наверное, проклинают вас сейчас на площади. Ведь невооружённым глазом видно, что большинство посёлка не поддержало вашу упрямую затею. Осталась какая-то кучка идиотов, которым наплевать, как и вам, на всё, которым лишь бы пострелять да кулаки почесать. А из-за них семи тысячам мирных граждан приходится бежать, спасаться, лиха хлебать. Ваши собственные жители Резерва не поддержали вас, господин Пещерный Лев, а что вы хотите от всего мира в таком случае? Или вы хотите в одиночку, с двумя сотнями сторонников нечеловеческую мощь переплюнуть? Пижонство это, уважаемый, пижонство...
Кирилл скрипнул зубами и зарычал. Он вдруг понял, что не Сабурова он сейчас обличает. Не упрямого коменданта Резерва, а себя самого. Ту часть собственного "я", которая требовала остаться. Кассандра, выступая по радио сегодня, говорила жуткие вещи про Империю Уз. Кошмарная рабовладельческая империя, где путешествия по космосу самым непосредственным образом сочетаются с наличием колоссальных рынков рабов, где суперсовременные достижения разума, цивилизации соседствуют с тяжёлым физическим трудом невольников на рудниках, где в концентрационные лагеря превращены целые планеты, и весь прогресс цивилизации вершится под стволами автоматов в руках нечеловеческой охраны. Они пришли, говорила Кассандра, чтобы взяться за маленькую голубую планету по-настоящему, чтобы превратить нас в источник рабской силы и только. В физический и интеллектуальный товар для невольничьих своих рынков. Знакомая картина, знакомая до отвращения - разросшийся до космических масштабов сталинский ГУЛАГ. Боже мой, а мы-то свято верили, что взаимоненависть - это всего лишь переходная болезнь человечества. Верили, что старшие братья наши по разуму, приди они на Землю, обязательно окажутся добряками с распахнутыми для объятий конечностями. Излечат они нас от болезней, накормят тремя хлебами миллионы, решат за нас все проблемы, маленькие и большие. А космические монстры останутся лишь в дерьмовых боевиках вышедших из ума фантастов. А выяснилось всё как раз наоборот - выяснилось, что старина Уэллс, как всегда, оказался прав.
