— Ох, холодный! — поежился я.
— Не захотели настраивать на себе, теперь терпите! — злорадно заметил медиколог. — Через минуту почувствуете легкий укол под лопатку и больше никаких неприятных ощущений испытывать не будете. С правилами обращения с экоранцем знакомы?
— Нет, — соврал я.
— Нет никаких правил. Экоранец все делает сам. При входе в инертную атмосферу, обедненную кислородом или вообще без него, он самопроизвольно начинает дозировать кислород в кровь и извлекать углекислый газ. При выходе — отключается. Ресурс — тридцать суток в бескислородной атмосфере. Следите за сигнальным огоньком — когда зеленый начнет мигать, значит, ресурса осталось на сутки. На Мараукане можете ходить без шлема и перчаток, дышать аргоном, ничего страшного с вами не случится. Запомните главное — больше суток без шлема и перчаток находиться в атмосфере Марауканы не советую. Кожа тоже дышит, и может случиться асфиксионный спазм. Видели цвет лица коммодора?
— Серое? — удивился я. — Насколько знаю, это естественный цвет кожи колонистов Маннаэяры.
— Вот только мне сказки рассказывать не надо! — отрезал Борацци. — Я — практикующий медиколог с большим стажем и сумею отличить естественный цвет кожи от цвета кожи, не единожды перенесшей асфиксионный спазм.
— Это случилось уже здесь? — поинтересовался я.
— Нет. Когда бы он успел? А где именно, меня не интересует.
Зато меня интересовало. И даже очень. В представительском досье Гримура ни о чем подобном не упоминалось. Как не упоминалось место, откуда он мог вывезти Аранея, хотя не представляю, как можно возить такое животное в клетке по всей Галактике без декларации, данные из которой непременно дублируются в представительском досье. Равно как и травматическое поражение кожи.
Экоранец потеплел, лямки стали мягче, эластичнее, он начал расползаться по спине. Через полчаса он перестанет сковывать меня в движениях и мы настолько сольемся, что я буду ощущать его как собственное тело, словно за плечами вырос личный, но временный горб. Под правой лопаткой легонько кольнуло, и красный огонек на левой лямке сменился на зеленый.
— Все. Можете одеваться. Шлем, перчатки, оружие и прочая экипировка на стеллажах переходного тамбура на нижнем ярусе.
Борацци окинул меня взглядом и, заметив оттопыривающиеся над коленями карманы, саркастически хмыкнул.
— Вижу, бластер вы уже прихватили.
— Ага. — Я застегнул комбинезон, полез в карман и достал бутылку коньяку. — Не люблю быть должником.
