Ефим выразил свое восхищение борщом.
В ответ на его слова на круглом лице поварихи проступило по-детски искреннее удовольствие. Мимикьянов снова попытался и не смог представить себе Веру, совершающую преступление с ножом в руках. «Жизнь – то не математика!» – только и смог заметить он про себя.
Пахом проводил его до самой калитки.
– А с обидчиками твоими я разберусь… – сказал он на прощание.
– Не надо, – махнул рукой майор. – Ну, ошиблись ребята, перепутали, с каждым может случиться.
Идя вдоль тополиной стены, Ефим думал о том, что, похоже, старый Ворон за ужином говорил правду и ничего существенного не утаил.
Только вот от этого ситуация не становилась яснее. Напротив, она выглядела еще запутаннее. И тревожнее.
Пока Ефим ужинал с Вороном, сумерки стали гуще.
Сиреневый оттенок воздуха превратился в фиолетовый. Наступил тот странный час перед наступлением ночи, когда окружающий мир кажется готовой к спектаклю сценой. И невольно ждешь: вот-вот на ней начнется совсем другая жизнь, – совсем не похожая на ту, что знают все.
Мимикьянов посмотрел по сторонам.
Улица была пуста.
Лишь вдали двигалась два темных силуэта. Майор пригляделся. Оба прохожих оказались ему знакомы. По улице бесшумно перемещались Евгений Ювеналов и Толя Кукарцев. Подойдя к углу, они повернули и скрылись в проулке.
«Интересно, куда это они так резво побежали?» – спросил себя Мимикьянов.
Майор тронулся с места и быстрым шагом направился к проулку, где скрылась беспокойная парочка.
Он успел увидеть, как друзья сворачивают на параллельной улице вправо. Там улица заканчивалась, и находился только один дом. Принадлежал он гадалке Марте.
Марта занималась гаданием профессионально, то есть регулярно и за деньги. Правда, никакие налоги, – ни в местный, ни в федеральный бюджет, – она не платила.
Одно время окружная налоговая инспекция пыталась прижать ее за получение доходов от незаконной предпринимательской деятельности. Но в самых строгих инспекциях тоже работают женщины, желающие знать свое будущее. Слегка помогли и органы в лице майора Мимикьянова. Он рассчитывал на откровенность гражданки Арталетовой в части получаемой ей от клиенток конфиденциальной информации. Атаки на Марту прекратились. Майор в своих расчетах не ошибся.
Марта выросла в семье математика, преподававшего в местном классическом университете. С детства занималась хореографией. После окончания театральной студии ее взяли в Новосибирский театр оперы и балета. Начала танцевать сольные партии, но на репетиции получила непоправимую травму голеностопного сустава. Больше выходить на сцену она не могла.
