Он отыскал огрызок карандаша, блокнотик, удалился в лопухи за огородом и, приспособив вместо стула перевернутое ржавое ведро, начал строчить свое произведение.
Описание полянки вышло очень красиво: как там росли березки и кукушкины слезки, цветы цвели, а над ними гудели шмели… С мусором тоже никаких хлопот не было, мусор описывался легко, потому что почти весь оказался в рифму: башмаки, пузырьки, мешки и прочее… Очень наглядно получилось, словно своими глазами на полянку глядишь!
Закруглил так:
В лесу полянку загубил,
А сам в Одессу укатил!
Правда, коротковато вышло и вроде бы в конце не хватает чего-то, но басни длинными и не бывают. В середку можно, конечно, еще пару куплетов вставить, однако ни к чему: начнешь вставлять, да испортишь!
Все-таки в целом виде басня ему здорово понравилась. Ведь нужно учесть, что с первого разу написано, и условий не было: сочинял в лопухах, на ведре… И то как получилось!
Поставив последний восклицательный знак, Андрейка начал расхаживать между лопухами и декламировать свое произведение.
Сначала продекламировал со смешным выражением, как артист Игорь Ильинский. Потом протяжным голосом с подвыванием, как зачитывал свои чепуховые стихи физрук Борис Иванович. И так, и этак получалось просто замечательно. Не удержавшись, он пошел к матери, занятой стиркой, потоптался возле корыта и хитро спросил:
— Хочешь послушать одну басню Крылова про кота?
— Ну-ну… — ответила мать, не поднимая головы от корыта.
Выбросив первый куплет, чтобы она не догадалась, Андрейка на манер Игоря Ильинского прочитал свою басню, которую уже запомнил наизусть.
Не дослушав до конца, мать с сомнением покачала головой:
— Ох, чтой-то не похоже будто на Крылова…
— Это почему такое?
— У того куда складней… А тут коряво чтой-то…
— Ничего ты не понимаешь в баснях! — обиделся Андрейка и ушел к Алехе с Моськой.
Вполне возможно, что мать не сумела понять стихотворения потому, что оно было не целое, без начала… Да и не разбирается она в этих делах.
Зато Алеха с Моськой, понимавшие в поэзии получше матери, когда Андрейка зачитал им свою басню, предварительно растолковав, в чем суть, пришли в восторг, даже не поверили:
— Неужели все сам сочинил от начала до конца? — допытывался Моська. — Ниоткуда ничуть не списывал? Вот это да! А здорово про синий домик вкручено!
Алеха посоветовал:
— Чтоб всем понятней было, проставь сверху: посвящается Г. И. К… У Лермонтова чуть не над каждым стихотворением стоит!
