Настолько же отрицательно относился к жалости и один из «титанов Возрождения» – знаменитый скульптор и художник Микеланжело Буонаротти. Он считался одним из лучших мастеров росписи, так что не удивительно, что именно его пригласили расписывать большую Сикстинскую капеллу в Ватикане, где им были расписаны свод и алтарная стена. На этой поистине грандиозной работе он, по его собственным словам, потерял последнее здоровье и расположение друзей, так как у него просто не оставалось свободного времени на какие-либо развлечения и отдых.
Однако попытки проявить к гению жалость нередко заканчивались для его друзей дуэлями с Буонаротти. Сам он предпочитал не жаловаться на судьбу, не всегда благосклонную к нему, а саркастично смеяться – и над ней, и над недругами, и даже над самим собой. Вот что он говорил по этому поводу в своих заметках: «То, что у да Винчи (они были постоянными соперниками в творчестве и жизни) вызывает депрессию, у меня вызывает хохот. Так кто из нас равен Богу?»
Долгое время считалось, что человек достоин жалости исключительно на смертном одре, когда «ни изменить своих ошибок, ни совершить новых», как говорил Марк Твен, он уже не в состоянии. Поэтому только на похоронах разрешалось плакать по всем несчастьям, выпавшим человеку за жизнь. Но пока человек жив, жалеть его означало заранее оплакивать. Вот почему та же переписка Ивана IV Грозного с Курбским носит оттенок взаимной жалости, заметно смешанной с глубоким презрением.
Для примера можно вспомнить и взаимоотношения юного Павла I со своей венценосной матерью Екатериной II Великой, которая не скрывала своей царственной жалости к нелюбимому сыну и демонстрировала это даже на глазах у всего двора. В результате мальчик, воспитанный с гнетущим его комплексом неполноценности, не чувствовал к матери и ее делам ничего, кроме глубокой ненависти. Таким образом, исторические факты доказывают нам правильность восприятия жалости как пренебрежения к человеку. Не потому ли дети так стремятся выйти из-под опеки родителей, что жалость по отношению к ним задевает их и, возможно, даже унижает. Особенно жалость матери к сыну.
Кроме того, в человеческом сознании глубоко укоренилась мысль, что тот, «кто жалости достоин», никогда не сможет достигнуть высот жизненного успеха. Так, например, Владимир Мономах, создавая свои «Законы земли Русской», причислял к таким людям – «болезных, убогих, сирот, нищих и разума лишенных». Неудивительно, что, если проявление жалости допускается исключительно к этим группам людей, ни один нормальный человек не пожелает испытать жалость окружающих на себе.
