Как раз в этом отсутствии координации между высшими руководителями немецкого морского командования, наряду с болезненной боязнью Кайзера потерять свои корабли, мы нашли ключ плохого управления флотом, необъяснимого другими причинами, за восемнадцать первых месяцев войны.
Заметим, что хотя эти разногласия в Морском министерстве Германии были известны нашим агентам Секретной службы, они не могли предвидеть эффект от их воздействия на боевые операции немецкого флота во время войны.
Британское Адмиралтейство благоразумно готовилось к любому развитию событий, включая немедленный удар Флота открытого моря, и эта возможность считалось вполне вероятной. В результате, когда давно ожидаемый конфликт стал реальностью, полное спокойствие и отсутствие инициативы со стороны немецкого морского командования вызвали в Уайтхолле замешательство.
Первые плоды работы нашей разведки в Германии были собраны почти немедленно. Благодаря нашей осведомленности мы заранее знали не только намерении Германии послать вооруженные торговые пароходы для каперской охоты на маршрутах торгового судоходства, но также о вооружении и оснащении с этой целью большого числа немецких торговых судов. Эти суда к моменту объявления войны находились в открытом море или в нейтральных портах. Это позволило нам принять срочные контрмеры, которые в результате почти свели на нет эти планы. На самом деле, лишь один вооруженный торговый пароход («Кайзер Вильгельм дер Гроссе») успел покинуть Германию в первый месяц конфликта, вместо целого флота судов такого рода, предназначенных для борьбы с нашим торговым судоходством в океанах. В значительной степени эта быстрая акция, предпринятая британским Адмиралтейством, обязана своим успехом «полученной нами информации».
Это всего один из множества конкретных примеров, доказывающий пользу, которую принесла нам агентурная сеть, созданная перед войной нашей военно-морской разведкой в Центральной Европе. В сравнении с огромной машиной, созданной и мастерски руководимой адмиралом сэром Реджинальдом Холлом, она была почти ничтожной и по количеству персонала и по выделяемым ей средствам. Однако результаты ее работы были весьма полезны, как покажет эта книга. То, что эти достижения никогда не были оценены по заслугам, объясняется, несомненно, требованиями секретности, скрывающей эти результаты. Но те, кто знал об опасностях и тревогах службы, с разочарованием видят, как настоящий труд разведки смешивался в одну кучу и пригвождался к позорному столбу вместе с опереточными поступками агентов-любителей «Секретной службы» в столицах нейтральных государств во время войны. Стричь и тех и других под одну гребенку точно также разумно, как рассматривать полицейского агента в пантомиме как типичного настоящего полицейского.
