Кивнув, Н 7 покидает кабинет.
Генерал (Майору). Не помнишь, вот того, что перед ним присылали, как звали?
Майор. Тоже как-то так, не по-людски. Типа «Боеприпас».
Генерал. Нет, не Боеприпас. «Нитро» его звали.
Майор. Почему у них такие имена берут?
Генерал. Для конспирации берут, электроники чертовы. Только не пойму, что они на памятнике потом пишут?
Майор. Вот и посмотрим заодно.
Генерал. Кто там еще?! Входите!
Генерал. Чем могу быть полезен?
Н7. Я кое-что проанализировал и решил взглянуть на проблему с другой стороны.
Н7. На ваше усмотрение, без учета моего костюма. На ваш вкус, короче говоря.
Майор (взглянув на Генерала). Даже не знаю.
Генерал (удовлетворенный покорностью секретного агента). Вы ему, майор, вон ту расскажите, которая моей жене нравится. Жалостливую.
Майор. Слушаюсь. Дело было так. Севастиан Григорьевич, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, хотя это все не важно… Двадцать второго июля две тысячи первого года Севастиан Григорьевич был уволен с работы, где верой и правдой прослужил двенадцать лет, в должности руководителя отдела, сразу по окончании Московского сельскохозяйственного института. На его место назначили родственника одного из членов совета директоров компании. По причине увольнения он не смог выплатить кредит за квартиру и оказался без жилья. Женщина, с которой несколько лет сожительствовал господин Соловьев, ушла от него на следующий день после увольнения к руководителю другого отдела той же компании. После продажи личного автомобиля Севастиан Григорьевич какое-то время жил в гостинице «Турист», пока деньги не кончились. Все попытки найти новую работу по тому же профилю не увенчались успехом, тем более что у Севастиана Григорьевича были определенные проблемы с алкоголем, и Севастиан Григорьевич присоединился к огромной армии столичных голодранцев без определенного места жительства.
