Возглавленная Танцюрой ватага почти скрылась в овраге за кустарником, "молодец" твой, отдаляясь, все время лебезя перед Танцюрой, забыл даже оглянуться, пустынно стало на косе. Чернеет кучками камка, соль по ней вскипает. Ольга медленно побрела домой. Ей почему-то все время вспоминалась фраза, брошенная Танцюрой за обедом: "Пошлите за ним мои колеса..." То есть - машину пошлите.
И эти бессмысленные колеса теперь сверлили и сверлили ей мозг: "Пошлите за ним мои колеса..."
И вновь она видела угодливо-заискивающую суету егеря, снова чувствовала жгучий стыд за ту патоку в его голосе, которая так не шла к бравой фигуре этого вее ж таки молодца, красавца степняка. Что и говорить, не рыцарем чести и достоинства явился он перед ней. Совсем не таким ты его себе вымечтала, не таким представляла! Будто обокрал в чем-то тебя, горько, глубоко обидел...
И вдруг как удар по нервам - она вся вздрогнула.
И линия горизонта как будто вздрогнула: выстрел! Где-то там, в глубине косы, прозвучал выстрел.
К вечеру, когда компания вернулась к дому Прасковьи Федоровны, у Танцюры что-то большое белело под мышкой.
Лебедь-шипун белел.
Тяжеленный, с белым пухом, с обвисшими мертвыми крыльями, с безжизненными палками ног.
- Получайте, Прасковья Федоровна, на ужин,- с подчеркнутой веселостью, которая Ольге показалась напускной, обратился Танцюра к хозяйке.
Но та не приняла дара. Выпрямилась обиженно:
- Эта птица святая... У нас ее не едят.
Танцюра попытался было обратить все в шутку: "Ведь мы же с вами безбожники!"- и предложил лебедя жене другого сторожа, приехавшей с детьми и мужем погостить.
Но и она отказалась:
- Вам же сказали - птица святая. Нс едят такую у нас.- И прижала к себе детей.
Дети - две девочки и мальчик - только сопели, неприязненно поглядывая из-под материнской руки на протез Танцюры, упорно топтавшийся возле них.
Никто не захотел взять лебедя, отказались под тем или иным предлогом все. Кандидат наук даже напраслину на себя возвел, сказал, что он вегетарианец, хотя не далее как за обедом уплетал крольчатину. Уклонился от подарка и агроном, пошутив, что ему участковый милиционер штраф припечет, не поверит никаким оправданиям.
Один лишь егерь увивался вокруг Танцюры, утешал:
- Домой повезете, гостинец первый сорт будет...
Теперь Ольга уже просто возненавидела егеря, возненавидела и ту вспышку своего слепого чувства к нему и с ужасом подумала, что этот бесхребетник, прислужник мог стать избранником ее сердца.
