— Твой отец так хотел.
— Ну а ты как же? Что я, буду Стеллой всю жизнь?
Нина мягко тронула её за подбородок:
— Вот выскочишь замуж, тогда поймёшь, как это бывает!
Хм, хм… А правда, как называют детей?
Ну, в честь деда, бабушки… ведь так бывает далеко не всегда, даже скорей редко. А остальных? Остальных — любым именем, которое понравится родителям.
И всё-таки не «Стелла» же! Всё-таки думать надо! «Мне нравилось, что можно будет тебя звать Стеллочка». Это просто рехнуться!
Но отчего-то не обиделась на него, а только опять удивилась. Может быть, и она влюблена в него до полусмерти?
И он тоже влюблён в неё!
Однако и любя можно обидеться на человека. А Стелла не обижалась — некогда было, не до того.
Отец ей ни разу не сказал, что это у них всё временно. Но ведь чувствуешь! И оттого они жили, словно при прощании на вокзале. А там как? Все целуются, обнимаются, не жалеют своих чувств, не скрывают — тратят до дна. Потому что вот сейчас, через минуту человек и уедет!
Машка сказала сердито и сердобольно:
— Ты даже похудела со своим отцом. И глаза отчаянные — как перед обедом.
Стелла лишь засмеялась в ответ. А в сердце отозвался этот смех каким-то сладким и жалобном звяком. Дни пролетали быстро, и в то же время были огромны. Она спешила к отцу из школы и уже предвкушала, что он сейчас выкинет, что он ещё сегодня придумает. Она открывала дверь своим (уже своим) ключом, чуяла из кухни запах чего-то подгоревшего и слышала голос отца:
Нынче праздник воскресенья,
Мать лепёшек напечёт.
И помажет и покажет…
А покушать не даёт!
Ну что за ненормальная смехотура? Откуда он знал все эти штуки?..
— Слушай, есть идея. Мы поедем за город.
В окне смеркалось. И поэтому Стелла не без ехидства спросила:
— А у тебя фонарь есть?
— Фонарь мы купим… Давай завтра поедем, с утра!
А сегодня был четверг — до воскресенья два учебных дня…
— Знаешь, что хочу, — продолжал он, нисколько не замечая её растерянности. — Хочу взять тебя и не отпускать. Надоело мне, что ты куда-то уходишь, без конца чем-то занимаешься. Вот прикую на цепь, и будешь ты около отца, понятно? Как пожелаю на тебя посмотреть, так и посмотрю, как пожелаю тебя отшлёпать, так и отшлёпаю. Понимаешь, чего мне теперь надо?
От волнения Стелла не могла сказать ни слова и только смотрела на своего отца.
— Я ведь отстану, — наконец сказала она задушенным голосом. — В школе… закручусь…
— Брось ты, — засмеялся отец. — Отстанешь, потом догонишь! Закрутишься, потом раскрутишься. Чего ты боишься-то? Теперь на второй год вообще не оставляют!
