Ему что-то сказали тихо, а он помотал головой и ответил — намеренно так, чтобы было хорошо слышно:
— Да жалко. Хороший парень считался когда-то…
Оскорбление это или нет?.. Кто как поймёт!
И тут Стелла, совершенно, надо сказать, неожиданно для себя, дотронулась до руки Игоря Леонидовича… своего отца. За ней прежде никогда не водилось этого жеста. И она ни за что не поверила бы, что способна на такое. Она хотела лишь… ну чтобы он больше не обращал на тот столик внимания.
Но «дотрог» её получился чуть дольше, чем она думала.
И потому Стелла поскорее убрала руку.
Да не успела! Его пальцы поймали и сжали её пальцы, а глаза поймали её глаза. И так она сидела некоторое время — не смея вырваться, боясь шевельнуться. И всё это время от него к ней шло какое-то электричество. И когда он отпустил руку, уже было поздно, они уже оказались связанными, примагниченными друг к другу.
С трудом она подняла глаза на отца. Он тоже, казалось, переживал электричество, которое перешло к нему от Стеллы. Руки его были спрятаны под стол. Наконец и он поднял глаза. Теперь Стелла без боязни и глубоко посмотрела в них. Он сказал:
— Какой же я был дурак, дочь моя!
Как мы устроены? А довольно-таки нелепо мы устроены. Когда подходит самое важное в нашей жизни, мы чуть ли не стремимся поскорее проскочить мимо него. Чтобы потом жалеть и жить воспоминаниями, чтобы упрекать друг друга и выяснять, кто же виноват.
Так и Стелла. Робкая душа её не в силах была длить это неожиданное счастье. И она бежала прочь в испуге.
— А… а это кто? — и Стелла чуть заметно кивнула в сторону того «Пржевальского» столика.
Что ей было до них? Но сразу главное отступило в тень, а вылезла масса всякой чепухи. Например, надо было так себя вести, чтобы те не поняли, о ком идёт разговор. А для этого пришлось вызывать целую цирковую труппу вранья. Скажем, ожидая ответа, она подняла свой стакан, словно собиралась чокнуться с отцовским пивом. И тут же ткнула вилкой в застывший свиной шашлык — конспирировалась.
Отец, казалось, тоже стремился к этой перемене. Усмехнулся значительно, чуть заметно скосил глаза в сторону того столика. Стало понятно: сейчас он им выдаст!
— В институте вместе учились… Был у нас там один преподаватель, светлый мужик! Так он говаривал… — снова взгляд в сторону вражеского стола: — Человек он, говорит, многообещающий. Но давайте всё-таки подождём, когда эти обещания исполнятся… И точно!
— А может, он завтра возьмёт да протрезвеет.
