И сейчас Стелла, которая шла несколько впереди, повернулась к нему:
— Я про этот постоянный труд уже всё поняла. Ты мне, пожалуйста, скажи, что произошло, а?
— Да, сейчас. Непременно.
Значит, она не ошиблась — произошло…
— Все требует постоянного поддержания, Стелла. И особенно человеческие отношения. А когда они оказываются запущены по какой-либо причине, то…
— Ты мне скажи, пожалуйста, что произошло.
— Видишь ли, твоя мама и я… мы решили разойтись. И я уполномочен тебе об этом сообщить.
Невольно Стелла взяла его за руку… Горина рука при этом осталась неподвижна. Как бы ничего не почувствовала.
— Я уйду от вас…
— Это всё из-за нее, да?!
— Нет!.. Говорю тебе, тут никто не виноват. К сожалению, ты ещё недостаточно взросла, чтобы понять. Это само… — Наконец рука его шевельнулась. — Мама и я очень просим тебя подготовить Ивана.
Стелла ничего не понимала, словно участвовала в пьесе на китайском языке. Но не потому, что была «недостаточно взросла»!
— Ивану сначала скажем, что я уехал в командировку.
— А мы как? Мы оба остаёмся с… Ниной? — проговорив это, она почувствовала свою полную беззащитность. «Мы решили»… А я так не решала! Да как не стыдно вам! Будто это их личное дело. А нас вообще не существует? «Подготовь Ивана»! Я вам так подготовлю!»
Эти сбивчивые мысли проскочили в ней длинной острой искрой, оставившей боль, разочарование, злость. Стелла оттолкнула руку отца, которую машинально продолжала держать, и бросилась прочь.
Георгий Георгиевич остался стоять, но неотрывно следил за Стеллой взглядом, пока она не вбежала в калитку.
