На узком семейном совете Светлана решила известить мать о переезде в последнюю очередь, но Вадим возражал. Игнатов планировал обосноваться в Гамбурге, и возвращение на родину в планы мужчины не входило.
– Светик, какой смысл тянуть? Она всe равно узнает. Скандал будет при любом раскладе, тем более что мы оформляем дом на еe имя.
Когда Елизавете Викторовне сообщили о решении деток переписать на неe загородный дом, пожилая дама настолько ошалела от радости, что… напрочь забыла завалить их ненужными вопросами.
– Какая же я дура! – сокрушалась мать сейчас, глядя на Свету. – Вы же уже тогда знали, что останетесь там навсегда.
– Мама, успокойся, все ещe вилами по воде писано, может…
– Может? А может, ты заткнешься, неблагодарная? Оставляете мать одну умирать здесь, а сами…
– Ты проживeшь минимум лет сорок, о смерти задумываться рано.
В глазах Елизаветы Викторовны блеснул огонeк, она осмотрела гостиную и молвила:
– Посмотрим, посмотрим… А скажи, во сколько приедeт Вадим?
Света бросила взгляд на часы.
– Сейчас три, думаю, через пару часов будет. Ты его дождeшься?
– Нет-нет, мне нужно идти, у меня… дела.
– В любом случае без съeмки я тебя не отпущу.
– Что?
Света юркнула в кабинет и спустя минуту вернулась, держа в руках видеокамеру.
– Я собираюсь запечатлеть на память наше российское жилище… и тебя, мама.
– Нет уж, уволь. Я не желаю позировать, словно мартышка в зоопарке. Лучше снимай своего мужа, пока он на седьмом небе от своего долбаного контракта. Не пройдeт и года, твой Вадька останется у разбитого корыта, тогда и будете смотреть запись.
– Мама!
– Я сказала, не смей включать камеру! Ненавижу фотографироваться, а снимать на видео тем более не позволю!
– Но ведь на память…
– Не беспокойся, думаю, ты не успеешь соскучиться.
– Почему ты так говоришь?
– Интуиция. Ты долго не выдержишь вдали от дома, ностальгия замучит, вернeшься… никуда не денешься. Знаешь, как говорится: каждый сверчок знай свой шесток. Или – где родился…
– Там и пригодился. Я в курсе, мама. Но позволь…
Елизавета Викторовна вскочила с кресла и, размахивая руками, побежала к двери.
– Не снимай! Не снимай меня!
– Ты уходишь?
– Вечером позвоню, – с силой хлопнув дверью, мать испарилась.
– Что ж, буря миновала… – Света включила камеру, поставила еe на полку, а сама села напротив и заговорила, поглядывая в объектив:
– А сейчас я планирую заснять каждый уголок нашего домика. Но для начала несколько слов для истории…
Минут пять Игнатова вещала о планах на будущее, затем начала шествие по гостиной. В кадр попадали кадки с цветами, камин, кресла, лестница на второй этаж.
