Посёлок вызывал уважение. Встречались, конечно же, и разномастные потрёпанные бараки (куда же без них?), но имелись и современные пятиэтажки, и типовая – совсем как в крупных городах – школа, и два детских садика. Практиканты, даже, немного расстроились: больно уж цивилизовано было вокруг, совсем не того ожидали. Впрочем, вдоволь поудивляться не удалось, уже с утра надо было выходить на работу.
Банкин, Толстый и Михась, получив спецовки, отбыли на объекты. Сергея же Вырвиглаз отвёз в расположение полевого отряда, отъезжающего на участок «Жаркий». Скучно и обыденно представил будущим коллегам, после чего подвёл к невзрачному мужичку.
– Вот это, Серёга, и есть твой прямой начальник, – сообщил Вырвиглаз. – Он же – наставник и учитель. Он же – бурильщик шестого разряда Саганбариев Александр. Для простоты – Шура Киргиз, или же – ещё короче – Шурик. А ты при нём будешь «помощником бурильщика», разряда пока только четвёртого. Но, если заслужишь, то обязательно повысим…. Ты, братец, Киргиза слушайся, он лишнего не посоветует, а полезному чему – непременно научит…
Шурик ростом был сантиметра на три-четыре ниже Серого, но гораздо плотней и шире в плечах, глаза – узкие-узкие, куда там японцам. Выглядел он лет на тридцать пять, но, как выяснилось позже, ему было уже за пятьдесят, даже внуки имелись. А по национальности он оказался вовсе и не киргизом, а чистокровным бурятом из горной Тувы.
– Ничего, Серёжа, прорвёмся! – добродушно улыбнулся новый мастер-наставник, демонстрируя редкие, тёмно-жёлтые зубы. – Всё хорошо, однако, будет. Всему научим, всё покажем. Поработаем – денег заработаем. Доволен останешься, однако. Устанешь только очень сильно. Но это ничего. Отдохнёшь потом, однако…
После обеда Серый и Шурик поехали на базу за разными железяками, алмазными буровыми коронками, план-нарядами и другими нужными бумаги. Первым делом, они зашли в неприметный подъезд такого же неприметного здания. На втором этаже обнаружилась массивная железная дверь с крошечной, но доходчивой табличкой: – «Первый отдел». За дверью они получили долгий и нудный инструктаж, подписали ворох разных документов, то есть, получили допуск для работы на секретном объекте, после чего отправились на склад.
– Повезло, однако, тебе, – известил Шурик. – Сразу попал на «Жаркий». Это такое место, однако…
Из разговора выяснилось, что везение Серого было сугубо относительным. На Центральном участке буровые бригады работали по нормальному графику: трое суток – двенадцать часов через двенадцать – работали, потом трое суток отдыхали. А на «Жарком» тупо вкалывали – двенадцать часов через двенадцать – без выходных все полтора месяца, отведённые на заездку. А, что денег больше заработаешь, то это ещё и не факт: не выполнишь план, пусть и по самым уважительным причинам, всё равно заплатят только голый тариф…. Короче говоря, «Жаркий» являлся местной ссылкой-каторгой, куда отправляли на перековку всех провинившихся и недоделанных. И ещё таких, как Шурик, безропотных и тихих нацменов. Боятся они всего. Вдруг, начальник зуб заимеет, да и выгонит с Чукотки на Большую землю, то есть, в Туву? Там больших денег не платят, а у Шурика домочадцев на шее сидит штук двадцать. Как их кормить? Поэтому Александр Саганбариев – по первому начальственному свистку – готов на всё, всегда и везде…
