жесткую Ягничеву науку, оказавшись даже в министерстве или встретив однокашника где-нибудь в далеком порту, не забудет спросить: "Ну как там наш Ягнич, вечный наш узловяз?"
- Только что из порта радиограммой спрашивали о вас, - сообщил капитан.- Интересовались состоянием здоровья...
Еле заметно ухмыльнулся старик. Пошел, думали, уже акулам па поживу? Нет, как видите, еще живой и теплый.
Никуда он не денется от вас... Не пришло еще время вычеркивать его из реестров. Посматривает на своего капитана подобревшими, чуть прижмуренными глазами. Приятно все-таки видеть человека, когда он такой молодой, в самом цвету. Моряк, как ты его ни поверни,- моряк. Не скрывает и от других, что влюблен в свой "Орион". Юная его супруга (они недавно поженились) спросила однажды даже с ревностью: "Когда ты налюбуешься, наконец, своим "Орионом"?" - "Да, наверное, никогда..." - ответил он улыбаясь. Капитанский ответ. С едва сдерживаемой гордостью носит Янченко свое, пока что не совсем привычное для него капитанское звание. Не каждому в таком возрасте выпадает честь стать капитаном; оттого, может, и старается, светится весь на работе, стоит празднично сияющий, когда выполняется его звонкая команда: "Ставить паруса!.." И уже пошли расти эти паруса, разметнулись, распростерлись в небе, как крылья!.. Торжественный миг - для всех праздник, для него же, капитана, это праздник вдвойне, потому что не кто иной, а именно он поведет навстречу и штилям и штормам свое легкокрылое, вечно юное судно. Встанет на мостике, как всегда, спокойный, подтянутый, увидя его, любой скажет: этот на месте, с таким хоть в кругосветный рейс.
И на людях, и когда встречаются с Ягничем один на один, капитан непременно окажет уважение своему корабольному мастеру... Не так давно, когда капитан женился, Ягнич приглашен был посаженым отцом. И сейчас, во время этого посещения, Янченко держится просто, толкует с Ягничем о том о сем, обсуждает все, что касается судна, потому что из шторма "Орион" вышел-таки с изрядными синяками: пожалуй, придется стать на заводской ремонт.
- А что там в моем чулане делается? - спрашивает Ягнич о своей парусной мастерской.- Кто без меня хозяйничает?
- Да кто же, кроме курсантов...
- Ну, эти нахозяйничают! У Ягнича там каждая вещь знает свое место, запасные полотна лежат на полках, аккуратно свернутые, как рулоны ткани в магазине, на каждом свертке парусины бирочка с отчетливой надписью, каждую мелочь, даже иголку, Ягнич может па ощупь в потемках найти. Знает, где каждая медная беготка лежит, или люверс, где ждет его трудовой наперсток, который по-моряцки называется "гардаман"... Море любит порядок, в мастерской должен мастер дело вести, а не кто-нибудь... Без тебя там такое натворят, что потом и за педелю лад нс наведешь!..
