Зато обратила Эмили. Она потянула отца за рукав безукоризненно белой рубашки.
— Папа!
— Что?
— Бетховен просит, чтобы ты почесал ему за ухом.
— Но я не хочу чесать ему за ухом.
— А он хочет, чтобы ты почесал.
Джордж посмотрел на Бетховена, который уже успел напустить на кухонный пол небольшую лужицу слюны.
— Что ж, Эмили, такова жизнь. Ты не всегда получаешь то, чего хочешь. — Он снова обратился к жене. — Я говорю тебе, Элис, что если мне не удастся заключить эту сделку, то для меня это будет настоящим самоубийством.
— Не говори так, Джордж.
Теперь уже Райс потянула отца за безупречно-чистый рукав рубашки.
— Папа…
— Что?!
Райс вздрогнула и поморщилась.
— Ничего. Я просто хотела…
Элис бросила на мужа укоризненный взгляд.
— Дети, оставьте отца в покое. У него сегодня очень важный день.
— У него каждый день очень важный, — проворчала Райс.
Бетховен негромко фыркнул, как бы соглашаясь с ней. Мистер Ньютон строго посмотрел на него.
— Теперь уже и мой пес будет высказывать свое мнение!
Бетховен убрел в угол. Он терпеть не мог, когда мистер Ньютон сердился на него — а такое бывало очень часто.
— Понимаешь, — продолжил мистер Ньютон, — я точно знаю: если мне удастся залучить их понюхать мои освежители, то дело в шляпе. Я хочу сказать, что освежители воздуха — это чрезвычайно личный момент. Либо ты любишь их запах, либо ненавидишь его.
— Папа… — вмешался Тэд.
— Да что там еще?
— Можно, я буду ходить на занятия каратэ?
— А зачем тебе заниматься каратэ?
У Тэда были довольно веские причины для изучения боевых искусств, однако он не хотел рассказывать о них родителям.
— Ну… Бренда Фейнбер меньше меня, а у нее уже зеленый пояс.
Однако правда заключалась в том, что к Тэду постоянно привязывались школьные хулиганы, и он решил изучить приемы самозащиты.
— А может быть, мы вместо этого просто купим тебе пояс?
Никто не обратил ни малейшего внимания на Бетховена.
Яичница с беконом, которую жарила миссис Ньютон, была готова. Элис положила кусок яичницы на тарелку и поставила на стол перед Джорджем.
— Выглядит аппетитно, — заметил мистер Ньютон.
Бетховен был совершенно согласен с ним. Он оперся передними лапами на колено мистера Ньютона и слизнул огромный кусок яичницы с беконом прямо со стоящей на столе тарелки. Яичница оказалась настолько вкусной, что Бетховен заляпал слюнями все брюки мистера Ньютона.
Джордж вскочил со стула, словно его внезапно ударило током.
— Ну все! Хватит! Пусть он немедленно убирается вон!
