Что я делала всю дорогу до дома.
Теперь у меня одна надежда — что Джей Пи соврал, а на самом деле он умеет создавать разрыв в пространственно-временном континууме, который позволит сделать так, что все, кто был на той вечеринке, забудут, что я тоже там была.
Особенно Майкл.
Который, наверное, сейчас даже слишком хорошо понял, что я тусовщица — в самом худшем смысле этого слова.
О господи!
Кажется, мне нужен аспирин.
7 марта, суббота, 9.00, мансарда
От Майкла ни одной СМСки, ни одного письма по электронной почте, ни одного звонка.
Все ясно: он больше не желает меня знать.
И я его нисколько в этом не виню. Я бы утопилась со стыда в Ист-Ривер... если бы мне не надо было идти на репетицию.
Я позвонила в «Забар» и, воспользовавшись маминой кредитной карточкой (без разрешения, потому что мама еще спит, а мистер Дж. взял Рокки и пошел вместе с ним в магазин за апельсиновым соком), заказала с доставкой на квартиру Московитцев бублики. В качестве извинения с моей стороны.
После того как каждый получит по бублику из «Забар», они уже не смогут на меня злиться.
Ведь правда?
Сексуальный танец! И о чем я только думала?????
7 марта, воскресенье, 17.00,
Большой бальный зал в «Плазе»
Зря мы волновались, что не выучим к понедельнику свои слова. Мы их столько раз повторяли, что лично я уже знаю их назубок.
И у меня жутко болят ноги после бесконечных танцев (не сексуальных). Физер сказала, что нам всем нужны некие джазовые туфли, завтра она принесет их целую кучу.
Только я боюсь, что к завтрашнему дню мои ноги просто отвалялся.
А еще от пения у меня болит горло. Мадам Пуссен дала нам всем выпить горячего напитка с витаминами.
Фил, наш аккомпаниатор, казалось, вот-вот упадет со стула. Даже бабушка, и та поникла. Только сеньор Эдуардо, который все время дремал в кресле, казался отдохнувшим. Ну и еще Роммель.
О боже, она заставляет их еще раз спеть «Дженовия, моя Дженовия». Терпеть не могу эту песню. Хорошо еще, что в этом номере я не участвую. Но все равно, неужели она не видит, что мы все уже на пределе и даже дальше? Наверняка есть какие-то законы, определяющие, сколько времени можно заставлять детей работать.
Ладно, по крайней мере, эта репетиция занимает мои мысли и помогает не вспоминать о вчерашнем унижении. В некотором роде помогает. Это я к тому, что Лилли все равно при каждом удобном случае вставляет что-нибудь вроде: «О, Миа, спасибо за бублики». Или: «Эй, Миа, может, стоит вставить твой сексуальный танец в сцену, где ты убиваешь Албуана? » Или: «А где твой берет?»
