наверное, целый час, его смотрят туристы, которые прогуливаются по Стрипу.
Я так смеялась (беззвучно, правда), что даже не слышала, кого бабушка пригласила прослушиваться на роль Розагунды дальше, Я услышала имя, только когда Лилли, перестав изображать на пальцах танец, не ткнула меня пальцем в бок.
— Амелия Термополис Ренальдо, прошу, — объявила бабушка снова.
— Неплохая попытка, — крикнула я с места. — Но, если кто не знает, я не подавала заявку.
Бабушка метнула на меня зловещий взгляд, все остальные резко втянули воздух.
— Если ты не собиралась участвовать в прослушивании, то зачем ты вообще пришла? — язвительно поинтересовалась она.
«Ха, потому что вот уже полтора года я каждый день после уроков встречаюсь с тобой в «Плазе», или ты забыла?» Но вслух я сказала другое.
— Я просто пришла поддержать друзей.
На что бабушка ответила:
— Амелия, не морочь мне голову, на это у меня нет ни времени, ни терпения. Подойди сюда. Сейчас же.
Она произнесла эту фразу тоном вдовствующей принцессы — я его сразу узнала. Точно таким же голосом она начинает говорить прямо перед тем, как завести какую-нибудь невероятно неловкую историю о моем детстве, которая унизит меня перед всеми.
— Ладно, — процедила я сквозь зубы и пошла на прослушивание. В это время бабушка объявила имя следующего мальчика, которого она хотела прослушать.
Совершенно случайно оказалось, что этот парень — не кто иной, как Джон Пол Рейнольдс-Эбернети Четвертый.
Он встал... и тут оказалось, что это...
Парень, Который Терпеть Не Может, Когда В Чили Кладут Кукурузу.
4 марта, четверг, лимузин, по дороге домой
Естественно, она все отрицает. Я имею в виду бабушку. В смысле, что она хотела поставить этот спектакль — ах, извините, мюзикл, чтобы умаслить Джона Пола Рейнольдса-Эбернети Третьего, взяв его сына на главную роль.
Но какое еще может быть объяснение? Или я должна поверить, что она делает это только для того, чтобы помочь мне решить финансовую проблему, как она утверждает, потому что зрители готовы платить деньги за то, чтобы посмотреть на кошмар, который она сотворила, а я смогу использовать эти деньги для пополнения опустевших кошельков студенческого правительства?
Ну да, как же.
Как только прослушивание закончилось, я сразу потребовала от нее объяснений.
— Ну, и чем же я смутила тебя на этот раз? — спросила она, когда все участники прослушивания разошлись и остались только она, я, Ларе и другой ее персонал, ну и, конечно, Роммель и сеньор Эдуарде, но эти двое спали, и было непонятно, кто из них храпит громче.
