Наивно напоминая союзникам о "мировой опасности большевизма" (на примере революционной агитации в Германии, Польше, Венгрии), о том, что борьба с ним нужна не только для спасения России, "но и для спасения европейской, может быть, более того мировой культуры" [75], - участники делегации не догадывались о роли в этом все того же Уолл-Стрита, который тогда поддерживал эти пропагандистские акции большевиков в Европе (подтверждено документально проф. Саттоном).
Правда, в заслугу "Русской делегации" в Яссах следует поставить то, что после большевицкого переворота представители как левых, так и правых партий, забыв о прошлых спорах, проявили единство в сохранении целостности России: "Отрицание Брестского договора и признание единой, неделимой России в границах августа 1914 года, за исключением, однако, Польши" [76]. На подобной позиции (делая еще одно исключение: для Финляндии) стояли и последующие белые правительства. Однако сохранить единую Россию в союзе с Антантой, при такой ее политике, они не могли.
Следуя инерции Мировой войны, они видели опасность единству страны только со стороны Германии, стремившейся оторвать от России Малороссию и Прибалтику, хотя уже тезисы президента США Вильсона о предстоявшем после войны "самоопределении наций" выдавали те же цели Антанты. И даже когда эти цели стали очевидны, — это мало что изменило в проантантовской ориентации многих февралистов.
Примеры расчленительской антирусской политики Антанты отчасти приведены выше на примерах Прибалтики, Украины, Закавказья. Есть и официальный документ высшего уровня: в мае 1919 г. в ноте Клемансо, подписанной также Вильсоном и Ллойд Джорджем, выдвигалось требование к Верховному Правителю России Колчаку признать фактическую самостоятельность всех новообразованных государств [77]. (Опять-таки заметим, что их почти везде, при поддержке Антанты, возглавили масоны. Так, помимо чехословацких руководителей Т. Масарика и Э. Бенеша, в масонских источниках [78] упоминаются: в Польше Пилсудский, в Грузии премьер-министр Гегечкори и министр иностранных дел Чхенкели; на Украине председатель Центральной Рады М. Грушевский, затем председатель Директории Петлюра, много масонов было среди прибалтийских политиков, например, премьер-министр Литвы М. Слежявичус и будущий президент Латвии Земгал).
Деникин потом горько упрекал союзников, что они, не признав официально ни одно из русских белых правительств (за исключением признания «де-факто» Врангеля ради спасения Польши), охотно и торопливо признавали все новые государства, возникшие на окраинах России [79] (Эти "независимые государства" подобострастно заискивали перед Антантой, отказываясь помочь Белому движению. Потом, когда коммунизм в виде исторического возмездия пришел и на их землю, все они — чехи, поляки, кавказцы, эстонцы и даже наследники знаменитых латышских стрелков — винили в этом только русских…)
