– Ты Володя?— строго спросил Тарханов.
– Да, я,— удивился мужик тому, что прилично одетый незнакомец его знает.
– Твои кореша из Ялты тебе две бутылки пива прислали, говорят: "Отдай пиво Вовке, он будет на набережной ждать." А ты стоишь в стороне, как будто тебя это не касается. Бери свое пиво и иди гуляй.
Алкаш трясущейся рукой принял протянутые бутылки, причем одна чуть не выскользнула, но он ее удержал. Потом он попытался что-то спросить, но Игорь посчитал, что разговор окончен, развернул его на месте и, подтолкнув, добавил:
– Иди, дядя, иди. Радуйся.
Когда этот тип проходил мимо киоска "Союзпечати", Мишенька на пальцах его правой руки, крепко прижимавшей к груди дармовое пиво, увидел наколку. Она была из четырех крупных букв: "Вова".
Игорь, избавившись от компрометирующего напитка, брезгливо вытирая руки носовым платком, повернулся к подругам и сказал:
– Здравствуйте, милые девушки. Наконец-то, я вас нашел.
– И какова причина, по которой вы нас принялись искать?— спросила Вера.
– Их у меня целых две. Во-первых, я должен отдать вам фотографии.
Он расстегнул молнию на маленькой сумке, висевшей у него на запястье и достал снимки.
Девушки с интересом принялись разглядывать себя на фотографиях.
– А во-вторых,— напомнил Игорь о своем существовании,— я к вам Вера Ивановна, как к специалисту прибыл. Вы же логопед, а я, знаете ли, в детстве букву "р" не выговаривал. Я помню до сих пор упражнение, которое надо делать. Говоришь: "Ды-ды-ды", а потом быстро пальцем водишь под языком. И получается "р".
И он продемонстрировал.
– Ды-ды-ды-р-р-р-р-р…
Девушки засмеялись.
– Вот вам смешно, а я, как мне кажется, Вера, опять начинаю картавить. Я бы хотел перед отъездом взять у вас несколько уроков.
Сквозь улыбку на лице Веры проступила грусть.
– А когда ты уезжаешь?
– У меня самолет послезавтра из Симферополя.
Люда поняла, что их надо оставить одних и сказала:
– Ну ладно, ребята. Всего вам хорошего, а мне на ужин пора.
До свидания! Вера, пиши, адрес я дала.
Никитская согласно кивнула головой.
Михаил, не подходивший, а смотревший на них со стороны, подумал, увидев сияющие лица незнакомого парня и Людмилиной подруги:
"Вот это любовь, вот это я понимаю."
Он сложил газетки и пошел вместе с Сергиенко в гостиницу.
Вот так, за какие-нибудь два часа Мишенька сумел встретиться почти со всеми героями нашей повести.
После ужина Михаил зашел за своей зазнобой. В комнате девушек незадолго до его прихода, похоже, был пир. Посреди красовался стол, уставленный бутылками и тарелками. Хотя никого, кроме Люды, в помещении не наблюдалось.
