Карты замелькали. Кучи голландских червонцев начали с неимоверной стремительностью перескакивать с места на место. Живые горки их поднимались все выше, маня партнеров. Казанский драгун то и дело вынимал из-за пазухи колета набитый золотом кошель, - вынет деньги, спрячет, а уж кошель и опять надобен.
- Слушайте, возок с фонарями! - кричал Фелич уланскому корнету, глаза которого с каждой минутой становились все стекловиднее. - Держите прямее! Банк? Прошу. Бита! Платите, господин кучер! А вы, Полчанинов, что же?'
- У меня нет денег, - тихо проговорил прапорщик.
- Что? Пустое! Вот - мои деньги. Берите! Ставьте.
- Не могу...
- А-а-а, так! И то - дельно! Но ведь у каждого офицера на подобный случай есть верховая лошадь. Быть не может, чтобы у вас не было. А?
- Есть... - прошептал Полчанинов.
Отчаянная мысль вспыхнула в его мозгу и обожгла сердце: "Попробую... И все выяснится сразу!"
- Ставьте, - говорил Фелич, - ручаюсь, что уйдете с полным карманом. Цена коня?
- Сто рублей...
- Десять червонцев! Берите карту!
Полчанинов потянулся к столу. Несколько мгновений Фелич держал свою карту на отлете в поднятой кверху руке, пристально глядя на прапорщика, словно рассматривая его же то в первый, не то в последний раз. Потом усмехнулся и опустил руку.
- Бита! Что же делать, дружок? Фартуна не с вами. Остались без лошади. Завтра к обеду извольте доставить. Что?
И он нагло засмеялся, любуясь смертельной бледностью уничтоженного партнера. Вообще Феличу везло необычайно. Провиантский комиссионер пыхтел и отдувался, выпуская четвертую сотню червонцев. "Возок с фонарями" уже давно хлопал себя по карманам, в которых нудно позвякивало последнее серебро. Казанский драгун больше уже вовсе не прятал за пазуху похудевший кошель. Полчанинов встал из-за стола. Лицо его кривилось в растерянной улыбке. Глаза подозрительно часто моргали. Но тайная надежда, что все это не больше чем шутка Фелича и сейчас уладится, что Сестрице не угрожает ничего страшного, надежда эта еще не окончательно в нем пропала. Он сделал над собой жестокое усилие и проговорил:
- Следовательно, завтра...
Взгляд Фелича был холоден и туманен. От ледяных слов его сердце Полчанинова ухнуло и провалилось в темную безнадежность.
- Непременно! Иначе... впрочем, как благородный человек, вы сами понимаете. Послушайте, "возок с фонарями", ежели у вас вышли деньги, не мешайте по крайней мере нам с господином комиссионером и поручиком кончить талью.
