* * *
Моргнув несколько раз и, поборов желание протереть глаза для верности, Лина смирилась с тем, что Дима, и правда, сидит на одном из рабочих столов, сдвинув бумаги, а не является плодом ее больного сознания. Он еще не заметил Лину, разговаривая о чем-то с незнакомыми ей мужчинами, одетыми в спецкомбинезоны.
Девушка не знала, стоит ли ей уйти, вновь убегая от этого мужчины, или остаться и сделать вид, что ей просто безразлично. Так и стояла на пороге офиса, любуясь тем, как он жестикулирует руками, что-то объясняя, как ерошит свои растрепанные пряди длинными пальцами. Пыталась разобрать звук его голоса в гомоне утреннего офиса. Наконец, когда Лина уже сделала шаг назад, решив позорно бежать, спасая свой покой и разум, Дмитрий повернулся, встречаясь взглядом с ее голубыми глазами, и Лина застыла, не имея возможности разорвать эту слабую и невидимую нить, протянувшуюся между ними через все помещение. Мужчина улыбнулся девушке, широко, искренне, так, словно и не было вчера ее побега. Он был рад видеть Лину, действительно рад, она видела это. А еще, девушка видела, что он не случайно оказался здесь и, явно, не намерен позволить ей избежать общения. Мимо девушки прошли собеседники Дмитрия, и Лина чуть посторонилась, освобождая дорогу.
- Привет. - Дима уже успел подойти, пока Лина так и стояла на пороге.
- Привет, - неуверенно ответила девушка, отводя, наконец, от него свои глаза. На кончике языка вертелся вопрос о том, что именно Дмитрий делает здесь. Но Лина не решалась его задавать, боясь выдать свою заинтересованность.
- У вас с кондиционерами проблемы, а мы их устанавливали. - Словно услышав ее невысказанный вопрос, Дима наклонился чуть ближе к лицу девушки. - Но, - проговорил мужчина низким и тихим голосом, я бы и так пришел. Даже без повода.
Лина попыталась прокашляться, чтобы вернуть себе севший голос, ощущая близкое тепло его тела, упираясь глазами в его губы, которые так давно целовали ее.
Ночью, лежа в объятиях довольного Валика, девушке казалось, что она закричит от того, как хотелось, чтобы руки Димы обнимали ее талию, чтобы вот эти, его губы, прижимались к плечу. Но Лина только закусывала краешек подушки, не позволяя себе ничего, громче дыхания. А сейчас, видя его лицо перед собой, девушке казалось, что прошла вечность с того момента, когда Дмитрий обнимал ее, лаская поцелуем губы, а не какие-то, жалкие сутки. Как ни хотела Лина, не вышло у нее забыть его прикосновения, даже под руками Валентина они горели на коже, словно невидимые метки.
