Он отскочил, как ошпаренный: то ли оттого, что она сказала ему про мужа, то ли что заметила это невинное касание. Сохрани Милосердная, он не тронул бы её и пальцем — как кощунственно тронуть святыню, собственную мать. Но в щекочущем прикосновении светлой пряди было и постыдное, и манящее. Имрир облизал пересохшие губы и опустил взгляд.
— Госпожа Хозяйка!
Она повернулась, уже улыбаясь — вся: словно в ней горела свеча. Имрир поражался и недоумевал, как можно улыбаться движением руки. Вот так она улыбалась, глядя на Мэя. А Имрир подспудно ревновал. Он уже привык к ее заботе.
— Ты не устал? Ты хорошо устроен?
Он пожал плечами:
— Мне скучно. Я разумею грамоте, я мог бы разбирать бумаги. Я же вижу, как тебе трудно от них.
Он послал укоризненный взгляд наместнику, тот нахмурился, а Хель рассмеялась.
— Я рада, что ты ищешь работы. Кстати, о твоем здоровье справлялся твой мастер.
— Я не хочу туда возвращаться! Я не помню ничего…
— Тебя никто не прогоняет, — Хель легко тронула его ладонь. — Гости у нас, сколько захочешь. Мы найдем тебе дело. Просто мне пора возвращаться в Хатан.
Имрира полоснуло чувство потери.
— Нет! Хозяйка!..
— Это еще не скоро, — как напуганного ребенка, уговаривала она его. — Дня через три-четыре. Может, седьмицу.
— Хель! — сказал Мэй звенящим голосом.
Она повернулась к мужу. Она была здесь, но уже не с ним, Имриром. Он отступил в полутьму.
Кшиш мелко взвыл, царапая когтями пол. Имрир не решился успокоить его, опасаясь могучей лапы с когтями, изогнутыми, как мернейские ножи. Он как раз укладывал в очаг охапку дров и загнал в ладонь острую занозу. Тут плюснуло стекло, и в комнату посыпались оружные люди. Кто-то опрокинул рамку с гобеленом. Трое набросились на Имрира, пытаясь схватить его и увлечь за собой. Кшиш драгоценным пятнистым плащом повис у одного на плечах. Имрир обрушил на голову другого дубовый табурет. Ему казалось унизительным кричать, звать на помощь. Он не понял, когда Хель возникла рядом с ним, в развевающемся зеленом платье, с ножом в руке. Она швырнула в лицо наемнику одеяло с постели, лишая возможности видеть и размахнуться коротким мечом, и метнула нож. Меч еще одного Имрир парировал табуретом: табурет оказался весьма кстати, тяжелый и с крепкими ножками; пана боя увлекла юношу, он сам поразился, откуда такое в простом подмастерье ювелира. Безоружная Хель отскочила к столбику кровати, на него пришелся удар, и весь ворох пыльных кистей, камки и бархата обвалился на дерущихся.
